Держите себя в руках, миссис Диксис! — прошипел мистер Честер.
Держу из последних сил! — миссис Диксис дождалась, пока управляющий отвернулся, и с сердцем плюнула на плиту. Раздалось зловещее шипение.
Мистер Честер оглянулся и вскинул бровь:
Будете и дальше за мной подглядывать, мистер Честер?
Смотря что вы собираетесь мне показывать…
Не во мне дело, мистер. Дело в контракте. Дворецкий или управляющий, нравится вам или нет — вы не можете меня уволить! — оскорбленная миссис
Диксис поддернула рукава и принялась священнодействовать над кастрюлькой с какао.
Мистер Честер проигнорировал ее ремарки, отрядил мальчишку за привратником с наказом починить все звонки и пригрозил проверить работу лично. Горничную отправил за пледом, одного лакея в кабинет за раскладной лестницей, другого — долить чернила и заправить лампы в библиотеке, раз уж мистер Картрайт планирует работать допоздна. Старший лакей, верный Лесли, соорудил на подносе пирамиду из салфетки, трех блюдец и чашки, куда миссис Диксис собственноручно влила готовый напиток. Мистер Честер поставил в приготовлениях точку — щипцами разложил в вазочке три лепестка миндального печенья.
Между кухней и библиотекой растянулась целая процессия — длиннее тех, что провожали в царство мертвых египетских фараонов, а самого Огаста усадили и умотали в плед тщательно, как древнюю мумию.
Теперь можно было читать хоть всю ночь!
Май, 8, 1939 г., понедельник 19–10 по Гринвичу.
Герцог отбывая на охоту в соседнее графство с обычной пышностью: солнце играло на доспехах баронов, плащи развевались, подковы звенели, загонщики трубили в рог, а громадные лохматые псы заливались лаем. Горожане — от мала до велика — высыпали поглазеть на нарядный кортеж, а потом разбрелись по своим делам.
Только малютка Бетти — так называли дочурку пекаря — не вернулась домой ни к обеду, ни к ужину. Родители бросились искать шалунью: вечер сменился ночью, а ночь — новым днем; солнце спряталось за горизонт и снова взошло, и только на третьи сутки тело девочки обнаружили на самом дне глубокого крепостного рва, ровно под окном комнаты, которую занимал знатный гость герцога — сир Ги де Барас, тамплиер, недавно возвратившейся из Святой Земли. Горожане и раньше с опаской относились к сиру Ги, а его темнолицего слугу, постоянно что-то бормотавшего на чужом наречии, и вовсе считали злобным колдуном.
Едва выяснилось, что сир Ги де Барас не поехал на охоту вместе с остальными, сказавшись больным, как горожане всем миром ополчились на тамплиера. Прачки сообщили, что видели с реки зловещие зеленые огни в его окне; виночерпий вспомнил, что слышал странные завывания и обонял запах серы, исходившие из-за дверей комнаты храмовника; портняжка объявил, что отыскал пятна крови на плаще рыцаря, когда починял подкладку, — теперь горожан было не остановить!