«Череп… череп… череп…» — зашуршала темнота.
Он оглянулся вокруг, но только встретился взглядом с Маргарет, которая шепнула:
— Слышишь? Кто это?
Огаст схватил Маргарет за руку:
— Где он?
«Череп… отдай мне… череп…» — вполне отчетливо выдохнула тьма, земля у него под ногами медленно качнулась, потом поплыла куда-то, не позволяя сделать ни шагу, — череп покатился и исчез в открытой черной пасти соседнего склепа, а через минуту тьма взорвалась иголками тяжелого, истерического хохота…
«Ты совсем не такой умненький мальчик, Гасси, как многим хочется… — утробно взвыла темнота. — Поделка старого кретина Форестера, которую он состряпал, как лоскутное одеяло, украсил куском волчьей кости и рассчитывал обмануть меня? Это все, что ты смог найти, милый?»
Земля качалась в такт этому хохоту, в такт каждому слову — так сильно, что доктор Уолтроп обязательно упала бы на колени. Огасту пришлось ухватить леди за пояс дождевика, а самому вцепиться в чугунную решетку на окне часовни:
Сэр! — крикнул он темноте. — Сэр! Вам лучше вылезти оттуда! Пауки разбежались по всему подземелью, когда здесь случился оползень, а ваши приятели сговорились и обманывали вас, сэр, никто из них не позаботился о пауках. Теперь пауки очень голодны, сэр! Они бросаются на все, что движется!
Что ты знаешь про пауков? Седьмой граф Колдингейм, вот кто знал в них толк! Он привез их из поездки в Индию на своем собственном теле и поселил здесь, — голос, звучавший из-под земли, стал спокойным и вкрадчивым. — Пауки научили его говорить с землей и небом, проникать в их тайны подобно жрецам друидов. Пауки примиряют человека с болью, учат жить с нею. Граф разделил со мной свое великое знание, а я понес его дальше, новым посвященным. Тем, у кого была своя боль и своя тайна. Чем больше нас становилось, тем больше пауков нам требовалось для обрядов, а чем больше пауков плодилось, тем чаще они вырывались на волю и, ополоумев от света, жалили жалких, ничтожных людишек. Чтобы сберечь тайну, нам приходилось сбрасывать тела отравленных укусами в подземелье и сжигать их там. Да, мы ввели этот обычай в число своих ритуалов…
Глупые, суеверные люди никогда не заглядывали под землю в поисках пропавших. Собственный страх, суеверие и глупость не пускали их туда — пропавших всегда искали в зыбучих песках. Но в прошлом году пауков стало слишком много, они жалили слишком часто, в эти края примчались и стали рыскать полицейские ищейки — старая дура Делия так напугалась, что сожгла сарай, в котором они жили. Напрасно она так поступила, напрасно пыталась скрыть от меня, что купила новых пауков. Напрасно доктор мастерил этот череп, чтобы выдать его за «святыню».