Надо будет просмотреть старые газеты, подумал он, и предостерег Маргарет:
Боюсь, нам всем скоро потребуется хороший, настоящий адвокат.
Эдвард насупился и объявил с видом политика, с треском продувшего муниципальные выборы:
Надо дать знать сэру Эндрю, он подыщет походящего.
Лично мне адвокат не требуется, я сама могу за себя постоять! Я под присягой буду говорить правду, я ни в чем не виновата, — доктор Уолтроп подхватила медицинский саквояж и вышла, оставив двери открытыми. Огаст и Эдвард слышали, как тонкие каблучки юной леди цокают по полу. Маргарет носила туфли отменного качеств и очень дорогие — среди ее человеческих достоинств не числилось умения ладить с ближними и навыка заводить полезные связи. Поэтому ей не приходило в голову отказаться от хорошей обуви или французской модистки ради расположения «простых людей».
По счастью, звук ее шагов больше никому не досаждал — капитан Пинтер и мистер Честер вместе со слугой-индусом укатили в Мидл-Энн-Вилидж на опознание: инспектор предположил, что обезглавленное тело принадлежит мистеру Сингху.
Ничто не препятствовало джентльменам провести остаток дня, как заправские сыщики. Кем бы ни был убийца доктора, он свободно ориентировался в доме. Логично предположить, что либо он бывал в доме раньше, либо ему помогал кто-то из домочадцев. Огаст взял блокнот, воспроизвел в памяти все помещения коттеджа графини, в которых успел побывать, и набросал что-то вроде поэтажного плана, а затем попросил Лесли принести цветные чернила, чтобы стрелками отметить перемещения гостей.
Тем временем мистер Горринг отразил на своем листке все перипетии карточной партии, сыгранной в доме графини. Играли вчетвером: он сам, старая клуша Таффлет, викарий и судья. Из-за карточного стола партнеры не отлучались до самого вопля русской девицы. Эдвард жирной чертой подчеркнул записи и вздохнул:
Как думаешь, удастся теперь взыскать со старых пердунов мой выигрыш?
Что, много выиграл?
Ну, как посмотреть: триста пятьдесят фунтов…
Огаст присвистнул:
Лихо!
А ты думал! Я почти решился перебраться в эту глухомань до конца лета: у чертовых провинциалов полно денег и проигрывать им нет нужды — они мне не боссы, не кредиторы, не опекуны, я вообще никак не завишу от их влияния! Вот леди Делия, когда наезжает погостить в Лондон, изображает бедную родственницу: ворчит после каждой поездки в такси, проклинает дороговизну и оплакивает каждый фунт чаевых прислуге, а живет не так плохо! Поднимала до пятисот фунтов. Даже сморчок-викарий вывалил на кон две сотни и глазом не моргнул.