— Если других вариантов нет, подойдёт, — кивнул он с серьёзным видом.
В этот раз крови Айлин взял совсем немного, отвлекая меня разговорами. Между делом сообщил, что через два дня у меня начнётся экспресс-обучение. Танцы, придворный этикет, краткий курс политики и экономики Тёмных земель.
— Только не говори, что всё время, которое мы проведём в королевском замке, мне ещё и платья с корсетами носить придётся, — ужаснулась я, вспоминая виденные когда-то гравюры со средневековыми нарядами.
— С корсетами точно нет, — успокоил меня князь. — Ты подчиняешься только мне, Алина, а я не возражаю, чтобы ты выглядела так, как тебе удобно. Если захочу увидеть тебя в платье, непременно об этом скажу.
— А что скажут тебе родственники? — нахмурилась я. — Если при дворе приняты определённые фасоны, и тут я такая в штанах и рубахе. Не то, что меня волнует чужое мнение, просто в чужой монастырь со своим уставом не ходят. И выскажут «фе» по этому поводу тебе, как моему непосредственному работодателю.
— Приятно, что ты волнуешься о моей репутации, — усмехнулся Айлин. — Существует некоторая градация, светлая. В моих покоях и по некоторым помещениям, включая малую библиотеку, ты можешь ходить, как тебе угодно. Если захочешь посетить большую библиотеку или выйти за пределы замка, тогда придётся переодеться в платье. Без корсетов, они не в моде. Портные уже шьют для тебя наряды. Пять платьев тебе хватит?
— Пять платьев — это уже перебор, — я встала с дивана, прошлась по лаборатории, рассматривая стеллажи. Вернулась обратно. — И обувь без каблука, если можно. Ненавижу каблуки, на них неудобно бегать.
Князь кивнул. Рассеянно, словно его этот вопрос вообще не волновал.
— Можешь идти, Алина, — разрешил он. — Обед и ужин принесёт знакомый тебе голем. Завтра снова позавтракаем вместе, и можешь возвращаться в свою комнату. Выбери с Гектором дни и время для тренировок и скажи мне, я должен знать, на какое время приглашать к тебе преподавателей.
— Лично составишь расписание, лорд-проректор? — весело хмыкнула я.
— У меня уже есть опыт, — неожиданно улыбнулся маг. — Проректор у нас Ратмир, мой кузен. По совместительству преподаватель некромантии в тёмной магической академии. Пару лет назад я помогал ему составить расписание для первого курса, у кузена не хватало времени на это. Вроде остался доволен. По крайней мере, не возмущался.
До вечера я прилежно изучала понравившийся мне раздел о языке цветов. До этого кроме общеизвестного «белая роза — эмблема печали, красная роза — эмблема любви» и «жёлтые тюльпаны, вестники разлуки» я не знала ничего. Оказывается, с помощью букета можно было оскорбить, признаться в любви и даже назначить свидание. Цветок амаранта символизировал безнадёжность, бегония — скорбь, викария означала приглашение на танец на ближайшем балу, а белая гвоздика — презрение. Хихикнув, я вспомнила, как перед восьмым марта мы вручили одной из преподавательниц, гадкой, придирчивой и нелюбимой всеми особе, букет белых гвоздик. Ей-богу, как знали! А любимые мною герберы обозначали улыбку и тайный флирт. Цветок садового мака, согласно пособию, гласил: «Давай любить друг друга, пока есть время», а роза без шипов означала любовь с первого взгляда. Придавалось значение цвету растений, тому, как вручался букет и был ли он украшен листьями. Вспомнила фильм «17 мгновений весны» и цветок на окне, и улыбнулась, перелистывая страницу.