Сопровождающая её стайка пёстро разодетых девиц угодливо захихикала. Я молчала, делая вид, что сказанное ко мне не относится.
— Встань, когда с тобой разговаривает благородная дама! — взвизгнула мадам, не дождавшись реакции на свои слова. — Хамка!
— Ну, куда уж мне до благородных, — я даже не соизволила оторваться от книги. — Это вы на божественном уровне хамите, я таких высот не достигла ещё.
— Ты слышала, что я приказала? — в голосе дамы прорезались истеричные нотки. Ну точно, тётка Клава с капустного ряда.
— Собака лает, ветер носит, — фыркнула я. — Дамочка, не мешайте впитывать мудрость тысячелетий. И вообще, отойдите, а то светлое будущее загораживаете своими телесами.
Нет, стыдно мне не было. Девица сравнялась цветом с варёной свёклой и замахнулась на меня. А я аккуратно подставила на пути руки тот самый толстенный фолиант, от чтения которого неведомая мадам пыталась меня отвлечь. Кованой застёжкой вперёд. И с наклоном.
— Стража! — заверещала дамочка, как резанная, потрясая ушибленной кистью. — Я прикажу вырвать твой поганый язык, негодяйка! Стража!
— Я категорически против, — холодно раздалось от двери. — Меня её язык вполне устраивает.
При виде Айлина девица оскорблено поджала губы и обличительно заявила:
— Прислуга должна знать своё место, кузен! Твоя светлая даже не встала, когда я вошла в библиотеку!
— Она и не должна была это делать, — князь подошёл ко мне. — Как ты заметила, дорогая кузина Вэлари, это моя светлая. И приказывать ей могу только я. Желаешь оспорить это право?
— Светлая дрянь меня ударила! — прошипела Вэлари.
— Ударилась ты сама, она всего лишь подставила книгу, — возразил маг, протягивая мне руку. — Не стоит оскорблять мою светлую леди, кузина. Я могу рассердиться. Идём, Алина, отыщем твоему язычку более интересное занятие, чем спор с моей кузиной.
Девицы за спиной гадко захихикали, я обозлено сжала кулачки. Нет, я помнила предупреждение Айлина, что меня запишут в его любовницы, но какого демона он так активно поддерживает это мнение? Да ещё и намекает на всякие непотребства!
— Иди, светлая, — издевательски протянула одна из «бабочек». — Займи полагающееся тебе место, опустившись на колени…
Айлин, не оборачиваясь, махнул раскрытой ладонью в сторону говорливой девицы, и вместо слов из её рта начало раздаваться кваканье.
— Ещё кто-нибудь желает высказаться? — осведомился князь. Повернулся, осмотрел притихших дамочек во главе с Вэлари. — Никто? Правильно: молчание — золото. Кузина, сделай доброе дело: объясни своей своре, что зачастую ценное личное мнение лучше оставить при себе. Впрочем, можешь не объяснять, так даже интереснее.