— Боюсь представить, во сколько обошёлся короне этот наряд, — произнесла я, пытаясь представить, как выглядит паукобелка. Необычный монстр интересовал меня куда больше, чем упомянутое платье. — Но невеста наверняка была счастлива.
— Большинству женщин нравятся красивые вещи, — ответил князь. — Платья, драгоценности…
— Фантик, не более того, — я поморщилась. — Знаешь, я как-то читала мудрую притчу про то, как к одному мудрецу пришли ученики и спросили его о том, что самое важное в жизни. А он предложил им чаю, и принёс поднос, на котором стояло множество чашек. Разных: красивых, с позолотой, из тонкого фарфора, и простых глиняных, неказистых с виду. И все расхватали красивые чашки. А мудрец сказал: чай везде одинаков. В этом и есть суть. И неважно, в какую чашку он налит.
— Пить из красивой чашки приятнее, — фиолетовые глаза собеседника заинтересованно сверкнули.
— Не спорю, — согласилась я с этим утверждением. — Но чашку можно поменять. А если чай — гадость, ты будешь плеваться и морщиться вне зависимости от того, насколько красивой, дорогой и оригинальной будет посуда.
— Чай тоже можно поменять, — разговор явно доставлял магу огромное удовольствие.
— Но ты же не будешь спорить, что он важнее чашки, — улыбнулась я. — В конце концов, если мучает жажда, лично я буду пить даже из консервной банки и мыльницы. Конечно, при условии, что их предварительно вымоют.
Князь усмехнулся и вернулся к рассказу о магических существах и керсо. Волкопсы, вроде тех, что были у Айлина в замке, только дикие, ценились куда больше. Их носы и уши применялись в зельеварении. Но эти керсо без боя не сдавались, и охотник сам мог стать жертвой.
— А чем керсо отличаются от других сущностей? — поинтересовалась я. — По сути ведь, и те и другие — порождения магии.
— Порождения Разлома, — исправил тёмный маг. — Твари, вырвавшиеся из-за Грани. Керсо в каком-то смысле похожи на призраков. Они могут проходить сквозь стены, растворяться в воздухе. Как Петер. Монстры, попадающие в наш мир во время прорывов, обладают лишь физическим телом. Минус в том, что они могут размножаться. Пара паукобелок за два года способна создать колонию в тысячу особей.
— Я извиняюсь, а паукобелки живородящие или откладывают яйца, как пауки? — не удержалась я. — Просто интересно.
— Второе, — пояснил князь. — Дважды в год самка делает кладку, в которой от ста до трёхсот яиц. Тебя так заинтересовали монстры?
— У нас таких не водится, вот и интересуюсь, — пожала я плечами. — Айлин, а что такое Разлом?
— Головная боль Тёмных и Светлых земель, — поморщился князь. — Тебе не обязательно об этом знать.