Сердца трех (Лондон) - страница 201
- Ну, что там еще? - грубо спросил Торрес.
- Денег, немного денег! Ради бога, сеньор, немножко денег! - затянул старик.
- Ты же получил свое, - рявкнул на него Торрес. - Когда я уезжал, я дал тебе вдвое больше того, что тебе нужно, чтобы прожить не две недели, как обычно, а целый месяц. Так что теперь ты у меня еще две недели не получишь ни одного сентаво.
- Я кругом должен, - продолжал хныкать старик, весь дрожа от жажды алкоголя, хотя он совсем недавно предавался возлияниям.
- Хозяину пулькерии «У Петра и Павла»? - с презрительной усмешкой безошибочно угадал Торрес.
- Хозяину пулькерии «У Петра и Павла», - откровенно признался тот. - И доска, на которой он записывает мои долги, уже вся заполнена. Мне теперь ни капли в долг не дадут. Я бедный, несчастный человек: тысяча чертей грызет меня, когда я не выпью пульки.
- Безмозглая свинья, вот ты кто! Старик вдруг выпрямился с удивительным достоинством, словно осененный величайшей мудростью, и даже перестал дрожать.
- Я старый человек, - торжественно произнес он. - В моих жилах и в моем сердце остывает кровь. Желания молодости исчезли. Мое разбитое тело не дает мне возможности работать, хоть я и хорошо знаю, что труд дает облегчение и забвение. А я не могу ни работать, ни забыться. Пища вызывает у меня отвращение и боль в желудке. Женщины для меня - все равно что чума; мне противно подумать, что я когда-то желал их. Дети? Последнего из своих детей я похоронил двенадцать лет назад. Религия пугает меня. Смерть? Я даже во сне с ужасом думаю о ней. Пулька - о боги! - это единственная моя отрада, только она и осталась у меня в жизни!
Ну, и что же, если я пью слишком много? Ведь это потому, что мне нужно многое забыть и у меня осталось слишком мало времени, чтобы погреться в лучах солнца, прежде чем тьма навеки скроет его от моих старческих глаз.
Торрес сделал нетерпеливое движение, точно собираясь уйти: разглагольствования старика явно раздражали его.
- Несколько песо, всего лишь несколько песо! - взмолился старый пеон.
- Ни одного сентаво! - решительно отрезал Торрес.
- Очень хорошо! - так же решительно сказал старик.
- Что это значит? - раздраженно спросил Торрес, заподозрив недоброе.
- Ты что, забыл? - ответил старик столь многозначительно, что И Пын навострил уши: по какой это причине Торрес выплачивает старику что-то вроде пенсии или пособия?
- Я ведь плачу тебе, как мы условились, за то, чтоб ты забыл, - сказал Торрес.
- А я никогда не забуду того, что видели мои старые глаза, а они видели, как ты всадил нож в спину сеньора Альфаро Солано, - ответил старик.