- Зачем тебе эти усики? - спросил незнакомец.
- Ладно, не разговаривай, отрезай уши, - проговорил Френсис, как только дыхание вернулось к нему. - Уши твои, а усы мои. Мы насчет них не уговаривались. А вообще ты положил меня на лопатки по всем правилам джиу-джицу.
- Ты же сам сказал: «Любым способом положу на лопатки», - процитировал со смехом незнакомец. - Так вот: уши можешь оставить себе; я и не собирался отрезать их, а теперь, посмотрев на них поближе, и вовсе не собираюсь: они мне не нужны. Вставай и убирайся отсюда. Я тебя побил. Vamos! И не смей больше появляться здесь и разнюхивать! Пошел вон! Живо!
Возмущенный еще больше, чем прежде, и униженный сознанием своего поражения, Френсис вернулся на берег, где стояло его каноэ.
- Эй, молодой человек, может хоть свою визитную карточку мне оставите? - крикнул ему вслед победитель.
- Визитных карточек головорезам не оставляют, - бросил через плечо Френсис, прыгая в каноэ и отталкиваясь веслом от берега. - А фамилия моя - Морган.
На лице незнакомца отразилось величайшее изумление; он открыл было рот, намереваясь что-то сказать, потом передумал и лишь пробормотал себе под нос: «Одной породы! Не удивительно, что мы так похожи».
Все еще кипя от негодования, Френсис добрался до Быка, вытащил каноэ на берег, присел на борт, набил трубку, закурил и погрузился в мрачное раздумье. «Все здесь сумасшедшие, решительно все, - думал он. - Ни один человек не ведет себя по-человечески. Интересно, как бы старик Риган стал обделывать дела с такими людьми? Уж ему они бы наверняка уши отрезали».
Если бы в эту минуту Френсис мог видеть обладателя парусиновых штанов и такой знакомой физиономии, он окончательно пришел бы к убеждению, что жители Латинской Америки - самые настоящие сумасшедшие, ибо вышеупомянутый молодой человек сидел в крытой травою хижине у себя на острове и, улыбаясь собственным мыслям, говорил вслух:
- Кажется, я все-таки вселил божий страх в сердце этого представителя моргановской семейки. - И, подойдя к стене, принялся разглядывать висевшую на ней копию с портрета сэра Генри, родоначальника Морганов. - Итак, господин пират, - усмехнувшись, продолжал он, - двое ваших последних отпрысков чуть было не прикончили друг друга из пистолетов-автоматов, по сравнению с которыми ваше допотопное оружие - грошовая игрушка.
Он нагнулся к старенькому, сильно побитому и изъеденному червями морскому сундучку, приподнял крышку с вырезанной на ней буквой «М» и снова обратился к портрету:
- Да, благородный мой предок, пират валлиец, немного же ты мне оставил: старое тряпье да лицо, как две капли воды похожее на твое. Но если б меня обстреляли, как тебя в Порт-о-Пренсе, я бы тоже сумел себя показать.