- Точная копия Р. Г. М., - с усмешкой заметил старый Волк. - Боже мой, как он умел втирать очки!
- Какая жалость, что он не похоронил вас и не избавил меня от этих хлопот! - бросил ему на прощание Френсис.
- И от всех расходов, связанных с этим, - крикнул ему вслед Риган. - Вам это дороговато обойдется, молодой человек, а панихид в этом кабинете никаких не будет.
- Ну-с, завтра решающий день, - заявил Френсис Бэскому, когда они прощались в этот вечер. - Завтра к этому времени с меня уже сдерут скальп и я буду препарирован по всем правилам: этакий высушенный на солнце и прокопченный экземпляр для частной коллекции Ригана. Но кто бы мог поверить, что этот старый подлец имеет против меня зуб! Ведь я никогда не делал ему ничего дурного. Напротив, я всегда считал его лучшим другом отца. Если бы только Чарли Типпери удалось выудить что-нибудь у своего папаши…
- Или если бы Соединенные Штаты вдруг объявили мораторий, - в тон ему заметил Бэском, нимало, впрочем, не надеясь на это.
А Риган в эту минуту говорил собравшимся у него агентам и мастерам по фабрикации слухов:
- Продавайте! Продавайте! Продавайте все, что у вас есть, и тут же вручайте акции покупателям. Я не вижу конца этому понижению!
А Френсис, купив по дороге домой последний выпуск вечерней газеты и пробежав ее глазами, увидел заголовок, набранный огромными буквами: «НЕ ВИЖУ КОНЦА ПОНИЖЕНИЮ, - ПРЕДСКАЗЫВАЕТ ТОМАС РИГАН».
На следующее утро, в восемь часов, когда Чарли Типпери прибыл к Френсису, его уже не было дома. В эту ночь правительство в Вашингтоне не спало, и ночные телеграммы разнесли по всей стране сообщение о том, что хотя Соединенные Штаты и не вступили в войну, однако объявлен мораторий и платежи прекращаются. В семь часов, когда Френсис еще был в постели, к нему явился сам Бэском с этими вестями, и Френсис тут же поехал с ним на Уолл-стрит. То, что правительство объявило мораторий, вселило в них надежду, и им предстояло многое сделать.
Чарльз Типпери, однако, был не первым, кто приехал в то утро во дворец на Риверсайд-драйв. Около восьми часов у парадного входа позвонили черные от загара, пропыленные Генри и Леонсия. Оттолкнув в сторону младшего камердинера, открывшего им дверь, они прямо направились в комнаты, к великому смятению выбежавшего им навстречу Паркера.
- Напрасно будете подниматься, - сказал им Паркер. - Мистера Моргана нет дома.
- Где же он? - спросил Генри, перекладывая чемодан из руки в руку. - Нам нужно увидеть его pronto. А pronto, да будет вам известно, означает немедленно. Кто вы такой, черт возьми?