Он повернулся к Анне, чтобы, я был уверен, попрощаться, но что-то произошло, так как они вместе пошли по улице. Анна, казалось, не шла, а летела, привязанная к нему невидимой ниточкой. Анна, моя маленькая Анна, настолько легкая, что малейший порыв ветра мог унести ее, а она была готова ухватиться за первую подставленную руку и, не раздумывая, полететь рядом. Не бойся, моя маленькая Анна, Поль не грубый мужлан, он — мой друг и не причинит тебе ничего плохого. Я смотрел, как они удаляются, не понимая, куда же они идут, хотя мне нужно было побежать за ними вдогонку и остановить их. Поль еще раз оглянулся в последний раз, в мою, как мне показалось, сторону, — пуз-пуз-пуз, я клянусь, Паоло, — и нервный безумный хохот вырвался у меня из горла.
Я вернулся к своему дому, но меня там никто не ждал, и я стал просматривать сообщения. Паола требовала назад свой конспект и подробно рассказывала о фильме, на который ей хотелось бы сходить со мной, все остальные были на одну и ту же тему: старики Дефонтены тоже «выбрались» в Париж на сельскохозяйственную выставку, они собирались поужинать с Лео и Камиллой и назначали встречу в ресторане на Эйфелевой башне. «Будет здорово, если ты придешь, Дефонтены очень хотели с тобой поговорить», — сообщала моя мать. «Где ты пропал?» — спрашивали Лео с Камиллой. Хотя ужин на Эйфелевой башне был, по-видимому, в самом разгаре, Камилла писала: «Звонил Поль, встречаемся у нас в студии после ужина». И еще было сообщение от Поля: «Рафаэль?» Только мое имя и знак вопроса — знак озабоченности, полной братского участия. Я чувствовал себя измотанным и опустошенным, мне нужно было собраться с мыслями, заглянуть в себя.
Время, время моего тела и разума, словно приклеенное ко мне, медленно разворачивалось. Я разделся догола и долго изучал себя в зеркале хозяйского шкафа, поворачиваясь в разные стороны, чтобы лучше рассмотреть свое тело, затем сделал несколько гимнастических упражнений и приступил к методичной мастурбации, после чего все закрыл, ну, как захлопывают ящик, то есть снова оделся и занялся ничегонеделанием, позволяя времени моей жизни творить свое дело внутри этого ящика, в то время как мой успокоившийся разум решил ни во что не вмешиваться.
Я хотел бы, чтобы меня накормили через трубочку, но при этом я продолжал бы лежать и никого не видел бы. Увы, телепатия не всегда приносит ожидаемый результат, так как в дверь постучалась моя хозяйка. В руках у нее была небольшая кастрюлька. «Представляете, господин Рафаэль, у меня получился замечательный кус-кус», — произнесла она восторженным тоном, сама пораженная своим кулинарным подвигом, потому что обычно готовила только рыбу, и я хорошо изучил запах трески с капустой. «Спасибо, госпожа Мария», — вежливо ответил я, согласный принять кастрюльку, но только не повариху. «Вы, случайно, не заболели?» — с обеспокоенным видом спросила она. «Вовсе нет, — заверил я, — обещаю вам, что все съем». Она еще немного поболтала и в конце заключила: «Время знает, что делает». Я убежденно подтвердил: «Да, знает», — у нас было полное согласие по данному пункту с госпожой Марией.