Мне хотелось увидеть госпожу Ван Брекер, голые ноги госпожи Ван Брекер, но платье Камиллы подавало сигнал тревоги, ее платье так и кричало: «Беги, Рафаэль, беги!» Что-то зловещее носилось в воздухе, и я словно слышал свою бабулю с Карьеров: «Гадко все это закончится».
Камилла обычно носила только джинсы и майки, и я ни за что не догадался бы об их крутизне, если бы не видел их в женских журналах, валявшихся по всей квартире, и не сопровождал ее в известные бутики. Я почти не замечал разницы между бесчисленными моделями, которые она мерила, но, удивительно, на ее грациозной и в то же время атлетической фигуре они все смотрелись по-разному, — менялась не только она, но и ее жесты, аура, как меняется свет в течение дня. Я не мог отказаться ни от одной из этих Камилл, и мы брали всё. Джинсы и маечки делали Камиллу моей, длинные бальные платья отдаляли ее от меня.
— Твоя мать здесь?
— Анна здесь.
— Уже?
— Лео захотел встретиться с ней.
— Зачем?
— Ты прекрасно знаешь!
— Нет, не знаю.
— Значит, ты не хочешь?
— Чтобы Лео рисовал ее?
— Чтобы он переспал с ней.
— Но Лео этого не хочет!
— Это ты не хочешь!
— Почему ты так говоришь?
— Потому что ты влюблен в нее.
— Я не влюблен в нее.
— Тогда докажи это, уступи ее Лео.
Мы стояли с ней на лестничной площадке, у дверей в студию. Холодная и разгоряченная, бледная и раскрасневшаяся, прямая как палка, словно под ее бальным платьем было спрятано не гибкое девичье тело, а холодный стальной штык, она смотрела на меня, сверкая от злости зрачками, и внутри у меня закопошились гадкие змеи, дыхание остановилось, я не мог выдавить из себя ни звука. Но как же Анна, кто думал об Анне?
— Докажи это, — упрямо твердила Камилла.
Оттолкнув Камиллу, я вошел в спальню, в которой было ужасно душно и темно, подошел к окну и резким движением распахнул его. Лео сидел на кровати рядом с Анной.
— Закрой окно, — сказала Камилла.
— Здесь нечем дышать.
— Закрой.
— Нет!
— Анна хочет заняться любовью.
— Оставь, — тихо произнесла Анна.
— Как хочешь, — отозвалась Камилла.
Окно находилось в нескольких шагах от кровати, на которой сидели Лео и Анна. Анна встала и шагнула ко мне, Лео вскочил вслед за ней, как вдруг Камилла оказалась между мною и Анной, потом Лео между Камиллой и Анной, мы кружились вокруг кровати в странном вальсе, пока Камилла не схватила меня за руку и не сунула в нее дневник сеансов. «Идем!» — приказала она, и я покорно сел в золотистое кресло, положив тетрадь на колени, а Камилла встала за мной, обвив мою шею руками. Лео снова присел на кровать.
Но кто в этот момент думал об Анне, кто думал о том, чего хочет Анна?