– Скорее всего, он был пьян, – сказала Женя, размешивая сахар в чае. – Все свое время он посвящает охоте, лошадям и пьянкам. Это сводит королеву с ума.
– Но Равка воюет! Ему бы стоило больше волноваться о состоянии дел.
– О, им плевать на это. Королева просто хочет, чтобы принц нашел жену, а не колесил по миру, тратя тонны золота на лошадок.
– Что насчет другого? – спросила я, так как знала, что у короля и королевы был второй сын, но никогда его не видела.
– Ты про щенка?
– Нельзя называть принца щенком, – рассмеялась я.
– Все его так зовут, – девушка заговорила тише. – Ходят слухи, что кровь его не совсем королевская.
Я чуть не подавилась чаем.
– Да ты что?!
– Только королева знает правду. Как бы там ни было, он все равно белая ворона. Сначала настоял на отработке военной службы в морской пехоте, затем стал учеником оружейника.
– И он никогда не появляется во дворце?
– Не появлялся годами! Думаю, уехал учиться кораблестроению или чему-то столь же скучному. Наверное, они бы сдружились с Давидом, – сухо добавила она.
– Кстати, о чем вы с ним разговариваете? – распирало меня любопытство. Я так и не могла понять увлечение Жени фабрикатором.
Девушка вздохнула.
– Ни о чем особенном. О жизни. О любви. О температуре плавления железной руды, – она намотала рыжий локон себе на палец, и ее щеки мило порозовели. – На самом деле он довольно забавный, когда позволяет себе таким быть.
– Правда?
Женя пожала плечами.
– Мне так кажется.
Я обнадеживающе похлопала ее по руке.
– Он исправится. Давид просто стеснительный.
– Может, мне стоит лечь на стол в мастерской и подождать, не вплавит ли он что-нибудь в меня?
– Уверена, так и начинаются все великие романы.
Она хихикнула, и я почувствовала внезапный укол вины. Женя с такой легкостью говорила о Давиде, а я до сих пор не рассказала ей о Мале. «Это потому, что рассказывать нечего», – грубо напомнила я себе и добавила еще сахара в чай.
* * *
Одним тихим днем, когда остальные гриши уехали в Ос Альту, Женя убедила меня проникнуть в Большой дворец. Мы провели не один час, копаясь в нарядах королевы. Женя настояла, чтобы я примерила бледно-розовое шелковое платье, усеянное жемчугом, и когда она зашнуровала корсет и подвела меня к огромному зеркалу в позолоченной раме, я обомлела. Признаться, я старалась избегать зеркал. Они никогда не показывали то, что мне хотелось бы увидеть. Но девушка, стоящая рядом с Женей в отражении, была незнакомкой. У нее были румяные щеки, блестящие волосы и… привлекательная фигура. Я могла бы любоваться ею часами. Внезапно захотелось, чтобы меня сейчас увидел старый добрый Михаил.