Среди этих жалких подобий человеческих существ бродят два человека…
Эдвард Лонгсворд оторопело смотрит на этот мир, который его ужасает… Дан Йорк изучает его.
— Уйдем! — шепчет Эдвард.
— Рано! Нам остается еще три часа до рассвета.
И наклоняется над пьяным, который пытается уцепиться за стену ногтями, чтоб встать.
— Позвольте узнать, сударь, — спрашивает он его с самой изысканной вежливостью, — где переулок Убийцы?
Тот смотрит на него.
— Вы разве не знаете?.. — спрашивает он, силясь удержать равновесие… — Стало быть, вы не там живете?
— Там, — говорит Дан, — но я заблудился…
— Вот что! Это потому, что много выпили! Ну, пойдем, я добрый малый… я тебя проведу!
Дан ставит на ноги своего проводника. Все трое направляются к переулку. Откуда происходит это зловещее название "Переулок Убийцы?" Никто точно не знает. Что там совершилось преступление, вот в этом можно не сомневаться.
Но какая из этих улиц не имеет права на такую же известность? Тут нет ни одного уголка, который не был бы обагрен кровью. Пять Углов не могли обойтись без переулка Убийцы. Длина его — шестьдесят метров. В ширину — не будет и двух.
Он прям как клинок стилета. Он темен как могила. Над крышами не видно даже кусочка неба. Одно из двух строений, вдоль которых тянется переулок, предназначено было раньше для производства сахара, другое было пивоварней. Это было уже очень давно. Явились спекулянты и решили, что для такого города нищих нужно нечто вроде караван–сарая, дворца нищеты. Его называют теперь "Золотая пещера", потому что в недрах этого мрачного притона, нищие находят высшее
сокровище — сон и, как знать, — иногда и светлые грезы. Дан Йорк и Эдвард следовали за пьянчугой. Тот шел почти прямо, хватаясь руками за обе стены. Он остановился около правого строения. Что–то черное выделялось на фоне стены. Это была дверь из плохо сколоченных досок.
Проводник постучал. Три удара. На уровне лиц пришедших открылась форточка и показалась голова; рядом с ней — рука с фонарем.
— Окаянная собака! — раздался скрежещущий голос. — Это опять ты? У тебя нет ни цента! Ступай спать в воду!
Пьяный пробормотал несколько умоляющих слов. Дан Йорк подошел и стал рядом с ним..
— Откройте! — сказал он отрывистым голосом.
Дан — вечный странник. Его знали и в "Золотой пещере" точно так же, как во "Флоренции" или "Рице".
— Впустите этого беднягу! — сказал поэт.
И он вложил в руку хозяина притона деньги. Тот немедленно исполнил его приказание. Пьяный побрел в глубь помещения.
— Этот джентльмен со мной! — сказал Йорк. Эдвард вошел за ним.
Хозяин больше не интересовался ими и ушел на свой сторожевой пост: он лежал поперек двери, прислушиваясь и наблюдая. Спал он днем. Четыре коптящие лампы, прикрепленные к стенам освещали "Золотую пещеру". Это был большой четырехугольный зал с очень низким потолком. В целях экономии места над домом было надстроено бесчисленное множество этажей. Нездоровая сырость носилась в воздухе, стены были покрыты пятнами плесени. Пола не было: твердая земля и на ней сотня человеческих существ, спавших в разных положениях, как попало; сперва каждый старается устроить себе удобное место, но потом, уже во сне, все понемногу сдвигаются и составляют сплошную массу лохмотьев.