В голове Тома вертелась одна мучительная мысль, как монотонный стук вечно качающегося маятника. Эта мысль выражалась одним словом: "Бежать! Бежать! Бежать!"
Он не представлял себе ничего иного. Все его чувства слились, сгруппировались в это единственное желание. Он наклонил голову и бросился вперед…
Поднялся страшный крик. Тот, кого звали Бартоном, опрокинул Тома на землю и хрипло заорал:
— А! Ты хочешь спастись! Ты думаешь удрать от нас!.. Судить его немедленно!
— Да! Да! Линч! — заревели все вокруг.
Том задыхался под давлением пальцев Бартона, сжимавших ему горло, а в это время мгновенно организовалось судебное заседание. Вокруг несчастного образовался круг. Самые старые и самые рьяные вызвались быть судьями. Тома поставили на ноги и повернули лицом к ним.
Председателем был обезьяноподобный субъект с маленькими злыми глазками. Воцарилось неожиданное молчание. Во всяком суде, как бы неправеден, как бы ненормален он ни был, всегда есть нечто внушительное и торжественное, действующее на воображение.
— Твое имя? — спросил председатель суда, называвшийся Роллингсом.
— Том Гардвин…
— Человек, который убит, брат ли он твой?
— Да… мой брат… мой бедный Марк…
— Марк. Гардвин?
— Да…
— За что ты убил его?,.
Том тупо посмотрел на него. Можно было подумать, что это обвинение он слышит впервые.
— Убил? — пробормотал он. — Убил? Как это?..
— Ну! Ну! — рявкнул Роллингс. — Потрудись отвечать! Ты убил своего брата?
— Нет! Нет! — вскрикнул Том.
Только теперь до него дошел весь ужасный смысл происходящего.
— Это ложь! — заревел он. — Убить брата!.. Клянусь, что это ложь! Это не я…
— Свидетелей, свидетелей! — закричала толпа. Тиллингест холодно и отчетливо заявил, что, услышав выстрел в горах, он прибежал на шум, нашел еще теплый труп там, на дороге, а в нескольких шагах — карабин, который убийца уронил во время бегства….
Этого было достаточно. Требование смерти было ответом на это показание, так прямо обвинявшее Тома.
— Линч! Линч! — ревели голоса.
Роллингс встал и с торжественной важностью начал советоваться с импровизированными членами суда. Толпа нетерпеливо роптала. Наконец он заговорил и, пародируя церемонию нормального суда, призвал Тома честно сознаться в совершенном преступлении.
Осужденный молчал. Тогда был вынесен приговор: "Смерть". Толпа тут же набросилась на несчастного и поволокла к ближайшему дереву. Гигант Кломп схватил его, собираясь лично исполнить обязанность палача…
Несколько минут спустя Арнольд Меси и Сэм Тиллингест, улыбаясь, смотрели на тело, качавшееся на ветви сосны… Так свершилось двойное преступление на Чертовой горе. Вот что читал Бам в бумагах, добытых ценой убийства Эффи Тиллингест. И, облокотившись на стол, он глубоко задумался…