После полудня 14 мая из баз Куре и Кобе во внутреннем японском море были отправлены 6-й, 7-й, 8-й, 12-й и 13-й отряды миноносцев, для усиления дозорных линий в Цусимском и Корейском проливах и компенсации боевых потерь. Их сопровождали вспомогательные крейсера «Дайнин-Мару» и «Хейчжо-Мару», загруженные минами, торпедами, запчастями и углем. Старшим в отряде был назначен капитан второго ранга Арикава, командир «Дайнин-Мару». Первоначальным приказом ему было предписано прибыть в бухту Миура, но около 17:00 15 мая он получил телеграмму Того, в которой указывалась новая точка рандеву у Готских островов, где его должны будут встретить авизо «Чихайя» и «Тацута» и передать боевой приказ.
Отряд в это время находился между островами Оросима и Окиносима и имел ход около 12 узлов. Телеграммой предписывалось прибыть к назначенной точке не позже 23:00, поэтому Арикава приказал увеличить скорость до 16 узлов и ложиться на новый курс.
Около одиннадцати часов ночи он привел свои корабли в указанный район и снизил ход до самого малого, ища обещанные авизо, и нашел их. Получив условный сигнал и ответив на него, он подвел свой крейсер к самому борту «Чихайя» и лег в дрейф, распорядившись передать на минные отряды, чтобы они подтягивались к флагману. Доложив о прибытии и наличных силах, Арикава запросил дальнейших распоряжений, но получить их уже не успел.
Едва от борта авизо отвалила шлюпка, на которой отправили пакет со всеми инструкциями, как из темноты, совсем рядом, откуда-то справа и спереди сверкнули вспышки орудийных выстрелов, а спустя секунды докатился сначала звук корабельной сирены, а затем и грохот залпа. Затем снова вспышки артиллерийского огня, явно с нескольких кораблей, звук которых слился в сплошной тяжелый гул. Море вокруг японских кораблей буквально взбурлило от близких недолетов, большая часть из которых уходила рикошетом куда-то в глубь японских отрядов. Сразу же начались и попадания.
Это было настолько неожиданно, что в первые секунды Арикава не мог в это поверить, а прежде чем он успел отдать свой первый боевой приказ, его, вместе с половиной мостика, разнесло на куски 152-миллиметровым снарядом. Чудом уцелевший, хотя и контуженый старший офицер успел перевести ручки машинного телеграфа на «полный вперед» и переложить руль вправо до упора до того, как еще два или три русских снаряда разбили окончательно всю переднюю часть надстройки.