Все матросы и офицеры крейсера уже давно потеряли счет времени, совершенно забыв, когда в последний раз им довелось нормально отдохнуть после 14 мая. Борьба за живучесть корабля продолжалась для них круглые сутки. Ни у одного орудия не осталось комендоров, все ушли вниз. Случись бой, свои прикроют, а воду из трюмов им уже никак не успеть откачать.
Не многим лучше было и на остальных тяжело поврежденных кораблях, но никто не собирался сдаваться. Пройдя сквозь пекло Цусимы, было уже просто стыдно терять свои корабли, и люди делали невозможное, держась из последних сил и, в полном смысле этого слова, падая с ног от усталости, не позволяли остаткам плавучести покинуть разбитые корпуса, удерживая их на плаву почти голыми руками.
Однако со стороны этого не было видно совершенно и, не зная, что творится у них внутри, могло показаться, что на воде все подранки держатся уверенно, имея вполне приличный вид. Рожественский, регулярно получавший доклады о состоянии кораблей, вполне отдавал себе отчет, что эта борьба с морем может в любой момент закончиться гибелью любого из подбитых кораблей. А поскольку потерь в этой войне было уже и так более чем достаточно, вел свой флот по кратчайшему пути, отказавшись от экспедиции к островам Оки, связанным телеграфом с метрополией, и в залив Вакаса, где могли скрываться поврежденные корабли Того. К тому же все экипажи, даже на боеспособных кораблях, были измотаны до предела и давно уже нуждались в нормальном отдыхе.
И без того не слишком быстрое движение постоянно задерживалось посыпавшимися поломками в главных механизмах. Сначала из-за аварии в правой машине «Апраксина» почти четыре часа тащились на 5 узлах, потом «Наварин» поднял сигнал, что не может дать более 6 узлов. Затем «Бородино» сообщил, что вынужден остановить правую машину, хотя эскадренную скорость в 9 узлов способен держать. Сказывалось запредельное напряжение во всех механизмах 14 мая. Постоянные проблемы всех кораблей эскадры в изношенных и обильно текущих котлах на общем фоне уже просто не принимались в расчет, считаясь вполне обычным делом, решаемым в рабочем порядке.
А штаб командующего не переставал ломать голову, куда подевались японцы?! Из всех высказывавшихся предположений самым вероятным казалось, что они нас ждут у самого Владивостока, чтобы не мотаться по морю в поисках, теряя корабли поштучно. Это казалось вполне логичным, учитывая наметившийся у них острый дефицит в разведывательных силах. Исходя из этого, ожидалось, что противник навалится на нас где-то на параллели Расина или чуть севернее. Для эскадры теперь первоочередной задачей являлось обеспечение прорыва поврежденных кораблей, поэтому ночные вылазки легких крейсеров и миноносцев к корейскому берегу прекратили, опасаясь столкновений с превосходящими японскими силами. Шума мы уже и так наделали достаточно.