10 августа Политбюро ЦК одобрило предложенный комиссией ПБ проект письма секретарям национальных ЦК, крайкомов и обкомов. И оно за подписью Сталина было направлено в их адрес. В нем указывалось на освобождение от работы в ОГПУ Мессинга и Бельского, в Особом отделе — Ольского и направлении полпредом ОГПУ в далекий Туркестан Евдокимова, которого ранее, заметим, предполагалось направить на эту должность в Ленинградскую область. В качестве объяснения подчеркивалось: «а) эти товарищи вели внутри ОГПУ совершенно нетерпимую групповую борьбу против руководства ОГПУ; б) они распространяли среди работников ОГПУ совершенно не соответствующие действительности разлагающие слухи о том, что дело о вредительстве в военном ведомстве является “дутым делом”; в) они расшатывали тем самым железную дисциплину среди работников ОГПУ»>{68}. Заметим, что Л.Н. Бельский и Я.К. Ольский, будучи уволены из органов госбезопасности, были направлены на руководящую работу в систему общественного питания. В 1937 году они, как и другие участники антиягодинского выступления, были арестованы, а затем расстреляны.
В этом же письме за подписью Сталина подчеркивалось, что «ЦК отметает разговоры и шушуканья о “внутренней слабости” органов ОГПУ и “неправильности” линии их практической работы как слухи, идущие, без сомнения, из враждебного лагеря и подхваченные по глупости некоторыми горе-“коммунистами”»>{69}.
15 августа Сталин направил из Сочи шифротелеграмму первому секретарю Московского горкома ВКП(б) и члену Политбюро ЦК Л.М. Кагановичу, в которой указал на необходимость исправления ошибки в вышеназванном письме, которая якобы вкралась по вине переписчика. Речь шла об изменении последних слов в формулировке о роли и предназначения ОГПУ. Ранее сформулированный тезис выглядел следующим образом: «ОГПУ есть и остается обнаженным мечом рабочего класса, четко и умело разбившим врага». Сейчас вместо двух последних слов, написанных в прошедшем времени, надлежало внести слова, относящиеся к настоящему времени: «разящему врага»>{70}.
15 августа Л.М. Каганович направил запрос в Сочи Сталину о том, что Менжинский и Акулов просят дать докладчика на актив ОГПУ, и спрашивал, не лучше ли поручить выступление кому-либо из них. В тот же день он получил ответную шифротелеграмму. «Настаиваю на том, чтобы постановление ЦК было выполнено, и докладчиком на активе был обязательно секретарь обкома партии, — указывал Сталин. — Это необходимо для того, чтобы доклад не был расценен как расправа одной части ОГПУ против другой его части. Этого требуют интересы единства и спайки всех работников ОГПУ»