В детстве сёстры часто доводили Мату до слёз утверждая, что раз у неё такой слабый дар, значит отец прижил её от какой-то рабыни или наложницы. Беспочвенные обвинения, тем более Мата была не первым и не вторым ребёнком и росла, получается, на виду у старших сестёр. От этих обвинений она или бежала в слезах к матери, женщине из дома Дожано, или придиралась к служащим в доме «недочеловекам» вымещая на тех свою боль и свои слёзы. Вполне может быть, что кто-то из молодых недочеловеков приходился ей родственником по отцу. Тот не был особенно щепетилен в вопросах использования рабынь для удовлетворения своих страстей, но при этом оставался достаточно добр, чтобы не уничтожать последствия своих развлечений. А может быть просто не считал нужным как-то сохранять свою слабую кровь от попадания к низшим.
Талант отца заключался в умении вести дела так, чтобы остальные участники оставались довольны им, а он сам оставался с прибылью. Но силу такой талант не заменит.
Мата второй год обучалась в школе вторичных искусств Сан-Тирлема, когда из дома пришли вести о неожиданной смерти отце. Неожиданной, так как он был относительно молод, а скромный дар позволял прожить до ста лет и, может быть, дольше. Он не болел. По крайней мере Мате ничего не было известно о какой-либо болезни отца. Разве только — торговый дом стал слишком известен и слишком богат для крупного посёлка одного из пригородов Сан-Тирлема. Мата никогда не узнала кто постарался убрать её отца, словно фигуру с доски. Торговые партнёры? Конкуренты? Обозлённый клиент? А может быть жёны, сёстры или родственники из домов Таго или Дожано? Какая разница! Сёстры поспешили признать Мату недостаточно одарённой для того, чтобы быть «человеком». Минус один рот и ещё одна фигура с доски. Бесполезная, ни на что не способная фигура.
С правовой точки зрения она больше не считалась человеком, но при этом оставалась свободной и никому не принадлежала. Такой вот юридический казус. Что ей оставалось делать? Только пойти в наёмники или в работники, если найдётся мастер, которому нужна свободная неодарённая. В работники не получилось. Зато в наёмниках приняли с распростёртыми объятиями. Живущие в отдалённых районах домена не слишком сильные маги частенько враждовали между собой используя в том числе и худо-бедно вооружённые отряды низших. Перемалываемое заклинаниями мясо, но всё же иной раз способное склонить чашу весов в нужную сторону. Наёмники часто гибли. Им мало платили, а иногда, после победы, не платили вовсе и обычно с этим ничего нельзя было поделать. Но там можно было жить. Полученные в школе вторичных искусств знания неожиданно пригодились и через пару лет Мата стала грахом одного из отрядов. А потом они проиграли, но не погибли, что тоже было, на самом деле, большой удачей. Пленившему их магу требовались низшие для корчевания лесов и распахивания полей. Адски тяжёлая работа, на которой человек сгорал за полгода, максимум за год, постоянно требовала притока новой крови. Бывший наниматель их отряда замирился со своим противником. Судьба попавших в плен наёмников никого не интересовала. Пленивший их маг небрежно расставил рабские закладки в головах своей новой собственности. Только проявленной им небрежностью, можно объяснить тот факт, что имеющихся у Маты крох силы хватило столкнуть закладку с собственного разума. Она оставалась свободной, пусть даже всего лишь в мыслях.