Его взгляд продолжал искать.
«Может, вы знали? — мысленно обратился он к вещам. — Знали и…»
«Это глупо!..» — пискляво встрял Независимый Эксперт, и сам Герман сразу бросил его в темный и глубокий подвал подсознания. Теперь он, кажется, отцепился надолго.
«… и молчали…»
Кстати таили ответ в волнующей воображение немой тишине.
Хотя… Кто сверлил Германа насмешливым взглядом со стены. Откуда слева. Он обернулся и увидел собственный фотопортрет, сделанный еще в школьные годы. Мальчик, казалось, скривил губы в лукавой улыбке:
«А я с самого начала знал».
Его глаза действительно улыбались.
— Ну, и когда же это случилось? И, главное, КАК? — фыркнул Герман.
Казалось, мальчишка едва прикрыл один глаз. Из-под лацкана синего школьного пиджачка выглядывал загнутый кончик пионерского галстука. Фотограф явно перестарался с насыщением цвета, и это было похоже на выдвинутый ярко-красный язык фантастического существа с второсортного фильма ужасов.
«Какая разница? Это не важно…»
— Это важно! — Герман почувствовал, что, хоть это и глупо, но он по-настоящему начинает злиться.
«Не важно…»
— А для меня…
«Хорошо, — взгляд мальчишки стал снисходительнее. — И что же тебе принципиальнее: КОГДА или КАК?»
О! Он еще и выбирать должен?!
— Как! Однозначно — КАК!
Герман почти услышал, как мальчишка чуть не поперхнулся едким смехом:
«Ха! Во всяком случае, не так, как у всех, по крайней мере не так, как в большинстве. Не так!»
— На что ты намекаешь?
«Не заводись, тебе лучше знать», — улыбнулся двенадцатилетний Гера.
— Ты!.. — Герман осекся. Его мысленный собеседник был единственным, кроме Господа Бога, от кого невозможно было скрыть тот факт, что, несмотря на все отчаянные усилия, личная жизнь Германа никак не желает налаживаться. И хотя девственность Герман потерял еще в шестнадцать, с тех пор и до нынешних тридцати не был с женщиной ни разу. За исключением, пожалуй, единственного случая, когда год назад он наконец решился испытать удачу в обществе дорогой проститутки. И (как того и следовало ожидать, не без помощи вездесущего внутреннего Эксперта) оконфузился, как неопытный, перегорел от волнения мальчик. Иногда, подшучивая над собой по этому поводу, Герман думал, что при попытке распутать узел его проблем сломал бы ногу не только черт, а даже добрый старый Фрейд.
Итак, чего он хочет, несмотря на давний школьный портрет? Неужели он настолько выбит из колеи, что уже не способен осознать элементарного факта — перед ним только кусок простого старого фотобумаги, наклеенной на простой и не менее старый картон?
«Именно так — дурак!» — донесся из бесконечного дали мальчишеский голос.