Спустя несколько минут царица пришла в себя.
— Ах, слава драгоценным камням! — воскликнула Мангала. — Они украшают нас и излечивают!
— Что это? Слабость? Жара, не правда ли? — спросила Урваси, томно глядя кругом.
Но царица сжала руку Лилы в знак того, что она вспомнила все.
— Тебе нужно отдохнуть, украшение мира! — сказал доктор, предлагая ей выпить из золотого кубка несколько глотков эликсира. — Выпей это и постарайся заснуть, чтоб окончательно выздороветь.
— Да, я очень устала и хочу спать. Помахай на меня веером, Лила.
Лила пошла за веером из перьев и сделала знак Абу-аль-Гассану, чтобы он увел Мангалу.
— Если милостивой принцессе будет угодно последовать за мной, — сказал он, кланяясь последней, — я дам ей еще несколько наставлений, чтобы окончательно вылечить нашу возлюбленную царицу.
Мангала, видя, что Урваси засыпает, без сожаления последовала за доктором. Едва она удалилась, царица поднялась; глаза ее лихорадочно блестели.
— Лила, ведь это не сон? Царский посланник должен приехать?
— Увы! Это несомненно.
— Ну, так пусть он нас не найдет здесь. Если ты любишь меня, следуй за мной: я хочу убежать и спрятаться в лесу.
— В лесу! — с ужасом вскричала Лила. — Как! Ты предпочитаешь сделаться жертвой хищных зверей, нежели стать женой молодого и могущественного царя? Бедный мой друг! Я думала, что ты примирилась с этим неизбежным несчастьем.
— Это было так, но теперь этого нет, — нервно сказала царица. — Это было бы невозможной пыткой в данное время.
— Почему же теперь это более невозможно, чем прежде? Ведь твое сердце непроницаемо, как алмаз, и осталось таким же холодным, как он.
— Мое сердце! Кто может знать, какой яд сжигает его? — сказала Урваси, нахмурив брови.
— Я, я знаю! — воскликнула Лила. — А, злая! Зачем ты так долго скрывала от меня то, что я знала раньше тебя?
— Как! Что ты знаешь?
Она схватила принцессу за руки, остановив на ней взгляд, полный тоски и гнева.
— Любовь нельзя спрятать, хотя бы она скрывалась за сотней покровов.
— В таком случае, смерть — мое единственное прибежище, если я не могла сохранить в тайне такой позор! — воскликнула царица.
— Как ты жестока ко мне, которая страдает тем же недугом. Но я горжусь моими страданиями, — сказала Лила. — Однако как же это возможно, чтоб тебя могла унизить любовь к человеку, пришедшему из далеких стран, в несколько лет наполнившему Индостан своей славой и провозгласившему твоего жениха царем?
— К неверному!
— Ах, царица! — вскричала Лила. — Ругунат-Дат открыл мне тайну браминов. Он сказал мне слова посвящения, которые гуру говорит шепотом только самым ученым; и если бы я не боялась нарушить клятву…