— Царица считает тебя чародеем; но я хорошо видел, что ты не маг, потому что ты не сумел скрыться от взоров Сата-Нанды.
— Кто тебе сказал, что я хотел скрываться? — возразил Бюсси.
— Ты отрицал его науку.
— Чтобы испытать его; но он очень скоро узнал во мне равного. Мы обменялись таинственными словами.
— Так, значит, все церемонии очищения, исполненные твоей жертвой, оказались тщетными по твоему желанию?
— Все ли обряды она исполнила? — спросил преважно Бюсси.
— Конечно! Брамин помогал ей и всем распоряжался. Он сам нарвал, при восходе солнца, священной травы, которую он называет Дарбой Вишны; он сам жег благовония и говорил всемогущие слова. Три раза произносили самое торжественное заклинание, и все три раза бесполезно.
— По какому признаку узнали, что священная церемония не была принята богами?
— Потому, что царица не приобрела покоя и чувствует себя более, чем когда-либо, сжигаемой осквернением.
— Этого-то именно я и хотел, — сказал Бюсси. — Знай, что пока они жгли Дарбу Вишны, я очищал мандрагору, сорванную при свете луны, и на их магические изречения отвечал гораздо более могущественными, которые уничтожали силу их изречений и обращали их в ничто. И знай, что так и всегда будет.
— За что такое ожесточение?
— Потому что эта женщина виновата передо мной и заслуживает наказания; и я накажу ее, пока она не расплатится со мной за свой долг благодарности.
— Этот ответ предвидели, — сказал Арслан с видом огорчения. — И царица просит, чтобы ты назначил цену или награду, какую тебе угодно. «Пусть он сам назначит выкуп за мой покой», — сказала она.
— О, какой сон! — прошептал Бюсси с сильно бьющимся сердцем.
— Реши же! — сказал Арслан. — И возврати мир этой смущенной душе.
Бюсси глубоко задумался.
— Прежде, — сказал он после долгого молчания, — одно ее слово, улыбка, цветок, сорванный ее рукой, сделали бы меня ее должником. Но теперь, после того, что я вынес, я буду более требователен.
— Я жду! — сказал мусульманин.
— Ну, так вот чего я хочу от нее: поцелуя! Больше ничего. Но этого я требую и не приму никакого другого выкупа.
— Поцелуя! — воскликнул Арслан, плохо сдерживая свое негодование.
— Я сказал!
— Я только простое орудие повиновения: я передам твой ответ.
— Меня зовут Шарль де Бюсси: ты меня легко найдешь.
— Господь да будет с тобой! — сказал Арслан, приложив руку сначала к сердцу, потом ко лбу.
— Да хранит тебя Бог! — ответил маркиз, кланяясь.
Воин быстро удалился и исчез.
Бюсси торопился домой, чтобы остаться одному, и направился к выходу; но в ту минуту, когда он проходил в почетные ворота, его остановил офицер.