Все выглядело чистым, опрятным… но каким-то убогим по сравнению с захламленным коттеджем Эмери. Сиони настолько привыкла к Эмери, который использовал каждый дюйм своего жилища для безделушек и бессмысленных украшений, что квартира Лэнгстона казалась ей пустой. Временным жилищем. По крайней мере, она надеялась, что временным – для нее.
Лэнгстон проводил ее наверх и пригласил в спальню для гостей. Она оказалась раза в два просторнее, чем комната Сиони в коттедже. В стене было прорезано квадратное окно с низким подоконником, а ближе к двери располагались стенной шкаф, тумбочка, расписанная пурпурными лилиями, и кровать, на которой поместились бы три человека.
– Дальше по коридору – ванная и туалет, – пояснил хозяин, махнув рукой, – а в шкафу найдется кое-какая одежда. Месяц назад у меня гостила сестра, а когда она уезжала, то решила не брать с собой лишние вещи. Она примерно такой же комплекции, как и вы, разве что чуть-чуть покрупнее. Прошу вас их примерить, если желаете.
– Благодарю вас, – с усилием выговорила Сиони и нервно дернула себя за указательный палец правой руки: сустав негромко щелкнул.
Лэнгстон подумал, что бы еще сказать, но, видимо, запас слов у него иссяк.
– А мне можно забрать мою бумажную собачку? – спросила Сиони. – Фенхель… Он еще находится в той квартире, которую нам с магом Тейном предоставила Эйвиоски…
– Простите, Сиони, но вам нельзя покидать мое жилище, – произнес Складыватель. – Обещаю, это ненадолго.
Сиони ничего не сказала, и Лэнгстон вышел из комнаты.
Оставшись в одиночестве, Сиони поплелась к окну. Она не стала его открывать, хотя в спальне и было душновато.
Она смотрела на Лондон, на деревца, высаженные вдоль улицы, на женщин в роскошных шляпках, на мужчин, которые болтали о чем-то, попыхивая сигарами.
Они казались счастливыми. И беспечными.
Тяжело вздохнув, она опустилась на колени и оперлась о подоконник локтями и подбородком. Эмери сердит на нее, и у него есть для этого все основания. И Дилайла. И мг. Эйвиоски. Только мг. Хьюз похвалил ее за глупость, но его одобрение лишь подсыпало соли на раны. Мысли у Сиони путались – она пыталась придумать, как исправить положение, но не находила выхода. Разве что бесконечно просить прощения, но от этого не было никакого толку.
Лэнгстон постучал в дверь.
– Вот… возьмите для вашего ушиба, – вымолвил он и протянул Сиони пакет с конфетти, похожими на те, которые Эмери хранил в леднике.
Пакет действительно казался ледяным на ощупь.
– Спасибо, – пробормотала Сиони.
Лэнгстон удалился, а Сиони, поморщившись от тупой боли в скуле, приложила пакет к щеке.