— Чем обязана я такой милости? Или махараджа перепутал двери и заглянул сюда по ошибке?
— Нет, я пришёл к вам с просьбой.
— С какой же?
— Новая рани скучает в Гвалиоре. Поэтому я приказал учить Мриганаяни музыке и другим искусствам. Поможете вы ей в этом?
— Я весьма счастлива, что махараджа оказывает мне такую честь. Но как может новая рани не скучать здесь? Не скоро ещё привыкнет она к новой жизни! Там — вольный ветер, дикие буйволы, неукротимые тигры и грязная корова, которую держат в хижине. А здесь — уединённая жизнь в крепости. Ни деревни, ни коровы, ни навоза!
Ман Сингх хотел возразить, но передумал: если старшая рани разойдётся, её не уймёшь. И он заметил лишь:
— Вы правы, Мриганаяни действительно скучает без своих лесов. Она так метко стреляет, что могла бы посрамить искуснейших стрелков.
Но Суманмохини продолжала тем же язвительным топом:
— Что же в этом удивительного? Перед женщиной, которая сумела поразить в самое сердце великого махараджу, должны склонить голову мужчины всего света!
— Посмотрели бы вы, махарани, как метко она поражает цель.
— С тех пор как она приехала, она только и делает что поражает — вас, меня, всех. А посмотреть, как она стреляет, я, разумеется, могу.
— Махарани, она одной стрелой убила огромного тигра и, ухватив буйвола за рога, повалила его на землю.
— Знаю, махараджа, слыхала уже. А ещё мне рассказывали, как однажды, когда у них дома нечего было есть, она убила здоровенного кабана и, взвалив его на спину, одна притащила в деревню. Представляю себе, какая она сильная и крепкая!
— Мриганаяни — дочь кшатрия. А лишений и невзгод у кого только не бывает, но вы увидите, как высоко подымет она наше знамя, как возвеличит всех нас, когда научится грамоте и овладеет искусствами!
— Махараджа прав! Мриганаяни уже и сейчас возвеличивает нас, прыгая по стенам Карн-Махала в дорогих шёлковых нарядах, подаренных вами.
Ман Сингху были неприятны эти насмешки над простодушной девушкой, привыкшей к лесу и полю, а теперь запертой в тесных стенах Карн-Махала. Однако он подумал: «Надо быть поласковей с Суманмохини, тогда у неё не будет повода бросать в адрес Мриганаяни подобные колкости».
Остальные семь рани не были столь строптивы. Они во всём подчинялись Суманмохини и никогда не ссорились между собой, однако в глубине души испытывали муки ревности. Когда же появилась Мриганаяни, ревность их слилась в единый поток, который направляла злая и коварная Суманмохини. Ман Сингх сразу понял это, и в нём заговорила гордость:
«Неужели правитель такого большого княжества не в состоянии справиться с восемью женщинами?»