Но разум отвечал: «Даже с одной женой нельзя справиться, а восемь жён доставляют больше хлопот, чем восемь таких княжеств, как Гвалиор!»
«Что же делать?» — спрашивал себя Ман Сингх и тут же отвечал: «Ничего. Надо разговаривать с Суманмохини спокойно, ласково и смиренно. А её насмешки, брань и колкости обращать в шутку».
После короткого молчания Ман Сингх сказал:
— Мриганаяни постарается ничем не выделяться, жить так, как живёте вы, подчиняться установленному вами порядку и не нарушать ваших представлений о добродетельном поведении.
Она постарается ни в чём не перечить вам, как и я, — со смехом заключил Ман Сингх.
Суманмохини слегка улыбнулась в ответ. Она осталась довольна.
«Я кое-что для него ещё значу», — подумала старшая рани.
— А теперь позвольте мне уйти, — сказал Ман Сингх. — Я должен поговорить с Байджнатхом, к тому же вот-вот явится министр, днём я не успел потолковать с ним о государственных делах. — Последние слова Ман Сингх произнёс твёрдым и решительным тоном.
— Откуда теперь у махараджи время? — снова съязвила Суманмохини. — Бедному министру, наверное, одному приходится ломать голову над всеми государственными делами: вы ведь так заняты! Не знаю, как у вас нашлось время зайти ко мне!
Однако раджа оставался невозмутимым и со смехом ответил:
— Времени у меня сколько угодно. Скоро для вашего удовольствия устроим состязание певцов!
Узнав о приходе Ман Сингха на женскую половину дворца, явились и остальные семь его жён и, войдя в покои Суманмохини, почтительно приветствовали раджу. Поговорив с ними недолго, Ман Сингх попрощался и ушёл.
Байджнатх только что окончил занятия со своей ученицей и теперь сидел в одиночестве.
— Скажите, ачарья, — первым делом спросил Ман Сингх, — каковы успехи вашей новой ученицы?
— Махараджа, — отвечал Байджу, — в прошлом рождении она, наверное, была самой музыкой, и мне прядётся немало потрудиться, чтобы стать достойным её учителем.
На губах у Байджу играла тонкая улыбка, отмеченная непосредственной искренностью, ту же искренность можно было прочесть и в его глазах.
— Однако играть на вине куда труднее, чем петь. Чтобы овладеть этим инструментом, надо очень много времени?
— Совсем мало. Так мало, что даже представить себе трудно. Как раз сегодня махарани просила меня поскорее обучить её игре на вине.
Ман Сингх выслушал это не без удовольствия.
Когда он вошёл в покои Мриганаяни, она с увлечением беседовала с Калой о музыке.
«Какая она милая, какая красивая!.. — подумал Ман Сингх. — Пусть резвится, пусть прыгает, словно мартышка, по стенам и башням дворца, я не стану неволить её, пусть остаётся свободной, как прежде!»