Пилли была в восторге от своих планов.
У Лакхи чуть дрогнули уголки губ. Но через мгновение она уже улыбалась.
— Я сама уговорю его идти. Как? Это моя тайна. Но ты не обманула меня? — тихо спросила Лакхи.
— Ну что ты! — Пилли похлопала Лакхи по руке.
— Если всё будет точь-в-точь, как ты сказала, то я отдам тебе половину Нарварского княжества, — шепнула Лакхи.
С трудом сдерживая радость, Пилли ответила:
— Зачем бедным натам пол княжества? Разве судьба нам владеть таким богатством? Но если бы ты дала в джагир две-три деревни и ещё Атала, мы были бы счастливы.
Лакхи отвернулась. Пилли расценила это по-своему.
«Лакхи не только прекрасна, но и застенчива, — не то что Нинни», — подумала она, потом сказала, нежно глядя на Лакхи:
— Прежде чем отправиться в путь, надень все украшения и лучшую накидку, чтобы предстать перед султаном нарядной, как невеста.
— Наряды и украшения надену потом, когда выйдем из города. А сейчас мне пора, — ответила Лакхи, направляясь к выходу.
Как только стало смеркаться, наты сложили щепки и хворост в кучу, такую высокую, словно собирались разжечь костёр по случаю праздника холи.
Лакхи отвела Атала в сторону.
— Надо идти! — сказала она.
— И идти опасно, и оставаться страшно, не знаешь, что и делать, — ответил Атал. — Ты уверена, что в Мэнди нас не будут преследовать?
— Чему быть, того не миновать. Только не бойся. Если женщина решила броситься в глубокий колодец или в погребальный костёр, она ни о чём больше не думает. А ты мужчина. Ты должен быть готовым ко всему, что бы ни случилось.
— А что может случиться?
— Мало ли что! Ведь через несколько часов мы уже будем на стене. Испугаешься — и сорвёшься с верёвки.
— Не беспокойся. Я не из трусливых.
— Тогда решайся. Что ни случается — всё к лучшему. Сейчас, ради своего же счастья, надо быть храбрым.
— Кто знает, что ждёт нас после того, как мы спустимся со стены. Но оставаться здесь нельзя. Рано или поздно всё откроется. Узнают, кем довожусь я радже и кто ты. Станут насмехаться над нами, преследовать. А на чужбине как-то легче будет.
— Скоро само собой всё решится. Наберись терпения.
— А может, пусть наты уходят, а мы с тобой останемся?
— Они уже передумали. Говорят, что не уйдут без нас. А зачем нам оставаться? Ничего хорошего из этого не получится. Иди же к натам, поговори с ними, а я напеку лепёшек и увяжу вещи.
Атал ушёл.
Когда совсем стемнело, наты разожгли костёр. Ветра не было. Столб дыма взвился ввысь. Потом огонь вспыхнул ярким пламенем, и языки его, прорезав дым, лизнули небо. Стало светло, как днём. Люди грелись у костра. Но прошло совсем немного времени, и пламя потускнело, потому что костёр был сложен из сухих веток и щепок. Очень скоро от него остались маленькие синие язычки огня, зола да редкие угли. Толпа постепенно расходилась.