Пилли взглянула на Лакхи. Девушка понемногу успокаивалась. После короткого молчания Пилли снова заговорила:
— Не пройдёт и нескольких дней, как ты станешь рани.
Лакхи вытерла слёзы. Взглянула вопросительно на Пилли.
— Ты так прекрасна, — с жаром сказала Пилли, — что султан Мэнди коврами устелет твой путь, только бы поскорее увидеть тебя, посадить к себе на колени. День и ночь молит он бога о встрече с тобой — так не терпится ему одарить тебя любовью!
Лакхи ушам своим не верила. Глаза её были широко раскрыты. По телу пробежала дрожь.
«Удар достиг цели», — подумала Пилли.
— Я ничего не выдумала, — уверяла она Лакхи. — Именно это скрывала я от тебя.
— Что ты сказала? — с трудом произнесла Лакхи.
Пилли понизила голос:
— Будь осторожна и до норы до времени держи всё в тайне! Это я для твоей пользы говорю. Нам-то что! На тебя же Атал рассердится. Ахиры после всего, что было, в свою касту тебя не примут. А умирать тебе ещё рано. Нинни стала рани Гвалиора и живёт в своё удовольствие, а ты бродишь по свету!
— Расскажи всё, как есть, — попросила Лакхи. — Я так ничего и не поняла толкам.
— Что ж, слушай! Когда мы с Потой ушли, нас схватили дозорные и привели к султану. Мы рассказали ему о себе и о вас с Аталом. Узнав о твоей судьбе, султан проникся жалостью. Когда же услышал, какая ты красавица, то даже подскочил на троне. «Если она такая красавица, пусть придёт ко мне! Я прижму её к своей груди и сделаю рани», — вот что сказал султан. Мы обещали привести тебя дня через два или три. Сегодня ночью нас будут ждать в лесу со слоном, и ты тотчас поедешь к султану. У. него уже готовы для тебя горы золота и жемчуга и мягкая постель… Нам незачем больше оставаться в городе. А тюрок мы не боимся: стоит нам сказать воинам султана, кто мы такие, они и пальцем не посмеют нас тронуть. Теперь ты знаешь всё. Вот и решай. Только быстрее.
Лакхи закашлялась и отвернулась. Когда же она снова взглянула на Пилли, глаза у неё были красные, а лицо бледное.
— Что будет с ним… с Аталом? — спросила Лакхи.
— Султан сделает его своим приближённым, — ответила Пилли.
Лакхи опустила голову. И Пилли смогла заметить только, что губы у неё дрожат, брови сдвинуты. Когда же, спустя несколько мгновений, Лакхи подняла голову, лицо её пылало, глаза были опущены.
Оглядевшись по сторонам, Лакхи произнесла чуть слышно:
— Я решилась: иду вместе с вами. Сегодня же. И его тоже возьмём. Только ответь мне на один вопрос, ладно?
— Спрашивай.
— Он любит тебя?
— Не знаю. Кажется, любит.
— Тогда стань его женой, принеси ему счастье.
— Я и сама этого хочу. Но пока ничего не говори ему. Вот выберемся из города, он всё и узнает. Как только мы спустимся вниз, нам подадут слона, на котором мы отправимся к султану, а тем временем но нашему же канату на городскую стену поднимутся воины-тюрки, и к утру мы узнаем, что отныне правитель города — султан. С этого момента ты станешь махарани Мэнди и Нарвара.