.
— Кто?
— Да мы все.
— И баба-джи?[14]
— Да. И я вместе с ним. А ты умеешь петь?
— Так, немножко. Долго это будет? Скоро мать пригонит корову. А мне ещё надо смолоть муку и испечь лепёшки.
— Дома всегда найдётся дело, а холи бывает не каждый день. Идём же!
Девушки пошли к храму. За поворотом дороги появилась праздничная толпа, слышались весёлые голоса.
— Сикандар удирает! — кричали люди и смеялись.
Оказывается, Атал изображал делийского падишаха. Он бежал вприпрыжку, при этом гордо выпячивая грудь. Время от времени Атал поднимал ком земли, камешек или сухой навоз и швырял им в своих преследователей. Не сумели догнать и убить делийца, так получайте же!
Наконец толпа приблизилась к храму. Из крытых соломой развалин вышел преклонных лет жрец и крикнул:
— Повторяйте за мной: «Да здравствует Хари Мадхав![15] Да здравствуют Радха и Кришна![16]».
— Да здравствует Хари Мадхав! Да здравствуют Радха и Кришна! — дружно повторили крестьяне.
— У меня сохранилось немного красной краски, — сказал жрец. — Годами берёг её. Пойдите к реке и вымойтесь хорошенько. А я тем временем разведу краску. Вернётесь, я окроплю вас, — это будет даром бога Мадхава.
— А сладости? — раздался чей-то голос.
— Сладости проси у Сикандара, — со смехом ответил жрец.
Тут из толпы вышел человек, тот самый, что спрашивал о сладостях, и сказал:
— Сикандара больше нет. Его прогнали. А я — Атал.
— Помню, как же! Гуджар Атал — это ведь ты вместе со своим урожаем собрал урожай на поле Радхи и Кришны. Разве мог я забыть тебя?! Иди искупайся и приходи. Споёшь расию — получишь немного сладостей.
Жрец боялся, как бы и в него не кинули навозом, глиной или землёй, и потому спешил всех выпроводить. Словно угадав его мысли, Лакхи шепнула Нинни:
— А не расплющить ли один комок о живот баба-джи?
Нинни тихонько засмеялась и ущипнула Лакхи.
— Разве можно? Что скажут люди?
Крестьяне не спеша направились к реке, и снова началось веселье.
У подножия холма, омываемого рекой, все разделились на две группы: мужчины спустились к берегу по одну сторону холма, женщины — по другую.
Во время купания Лакхи взглянула на полное белое тело Нинни и подумала: «Какая крепкая! Интересно, что она ест?»
Когда крестьяне вернулись к храму, жрец уже развёл в тазу немного красной краски и стал всех окроплять ею. Несколько капелек попало на девушек. Лакхи и Нинни поморщились, хотя в душе были очень довольны.
— Примите подарок от бога. Сегодня каждый имеет на него право, — сказал жрец и улыбнулся.
— Разве это подарок? Вы бы сладостей дали нам, баба-джи, сладостей! — не выдержал Атал.