– Бедняга, – сказал он, обращаясь к черепу. – Вот жизнь наша – суетимся, мечемся. А конец у всех один. Интересно, кем ты был при жизни? Может, я тебя даже знал?
Сталкер понимал, что с ним творится что-то неладное. «Не вовремя я расчувствовался. Надо бы, кстати, посмотреть – может, что-то из оружия у этих бедолаг было? Или кто-то уже унес?»
Вдруг он заметил движение в дальнем углу. Из-под опрокинутого прилавка выползала черная остроухая собака с длинной мордой. Сталкер напрягся, перехватывая автомат поудобнее. Но животное не проявляло пока агрессивности – только пристально глядело на человека сверкающими глазами. Датчанину стало жутко. Не сводя глаз с собаки, он осторожно стал выпрямляться. И тут что-то шевельнулось в другом углу. Труп, до тех пор сидевший неподвижно, покачнулся, словно пытаясь подняться или, наоборот, окончательно свалиться. Сергей похолодел от страха. Он пытался себя успокоить – мол, наверняка это вызвано какими-то естественными причинами: может, тело переместилось из-за каких-нибудь мелких трупоедов, а может, газы… Но тут мертвец повернул к нему обезображенное лицо – и Датчанин с ужасом увидел, что это Маша.
Что было дальше, он помнил плохо. Он пытался подняться, но руки и ноги отказывались слушаться. В голове шумело. Потом он вдруг увидел прямо перед собой Грибоедова – тот смотрел укоризненно. Вдруг его лицо стало меняться на глазах – и Датчанин увидел, что ему улыбается Диджей. Ехидно так улыбается.
– Ну что, вот и свиделись? Я так и думал, что ты на месте не усидишь. Все бы вам мародерствовать.
– А что, добру теперь пропадать, что ли? – коснеющим языком возразил Датчанин.
– Вот, значит, как ты заговорил? Что ж, бери свою добычу… если сможешь.
– Чего ты привязался ко мне? Тебя нет. Ты – просто воспоминание.
– Откуда тебе знать, кто я? – захихикал парень. – Ладно, так и быть, уговорил. Сознаюсь. На самом деле я – король ящериц. Правда, несведущие думают, что он давно умер, но на самом деле он – бессмертен. Нет, не буду примазываться к чужой славе. Может, мне стать повелителем вичух? Правда, они меня не слушаются. Хотя кто-то ими определенно руководит. Значит, это место уже занято. Тогда, может, мне сделать своими подданными горгонов и стигматов. Они будут платить мне дань… приносить жертвы. И тебя… принесут. Хотя, я подумаю. Ты – любопытный собеседник.
– Это наваждение, – пробормотал сталкер.
– Может, ты и прав. Я просто твой глюк, твое грибное «я». С человеческим, так сказать, лицом. Нас объединяют те грибы, что до сих пор бродят в твоей крови. Перед выходом-то закинулся небось, а? Я в свое время употреблял колеса. Но не все ли равно, суть-то одна. Действует-то одинаково.