— Один! — воскликнула Этни. — И что же?
— Он нашел дом, выходивший в узкий переулок, шестой от начала. Фасад обвалился, но остальные стены сохранились. Письма были спрятаны в трех футах от пола и двух футах от правого угла в задней стене. Фивершем принялся ковырять ножом глиняные кирпичи. Стена была толстой, и он долго возился, то и дело ощупывая дыру в поисках пакета. Наконец, он вытащил его, и тут же сзади его осветил фонарь.
Этни вздрогнула, будто сама попала в ловушку. Кварталы домов без крыш, башни, пустые переулки, мертвая тишина в свете звезд, крики и барабанный бой, огни нового города, Гарри Фивершем с письмами, вернувший честь, и наконец, вспышка света, осветившая его — Этни видела все так живо, что даже с пером на ладони едва могла поверить, что Гарри спасся.
— Так что же дальше? — спросила она.
— Он стоял лицом к стене, и тут из переулка за его спиной мелькнул огонек. Фивершем не повернулся, но краем глаза заметил, как позади него застыл человек в белом. Фивершем аккуратно перевязал сверток, с такой выдержкой, что даже сам удивился. До сих пор ему было неведомо, что крайнее напряжение вызывает подобную концентрацию и ясность мыслей. Его пальцы дрожали, когда он завязывал узел, но от возбуждения, от нахлынувшей на него волны возбуждения. Его разум работал быстро, но хладнокровно и четко. Фивершем ясно понял, как следует поступить. В руке у него был нож, он резко развернулся и побежал. Его поджидали двое. Фивершем бросился на того, кто держал фонарь. Он точно знал, куда целиться, пригнулся и ударил левой в сторону, потом правой вперед. Араб упал, фонарь погас. Фивершем перескочил через тело в белом и побежал на восток, к пустыне. Но без паники, он никогда еще не был так собран. За ним погнался второй солдат. Фивершем это предвидел. Если он хотел ускользнуть, то должен был предвидеть подобное. Он свернул за угол и присел за стеной, а когда араб пробегал мимо, напал на него сзади. И снова сбил с ног.
Здесь капитан Уиллоби остановился и повернулся к Этни. Он собирался сказать нечто, одновременно озадачивающее и восхищающее его, и заговорил с надеждой на объяснение.
— Самое странное, что Фивершем не чувствовал страха. Я не могу этого понять, а вы? С первой секунды, когда вспыхнул свет, и до того, как он повернулся и помчался по руинам переулка на восток, к пустыне и колодцам Обака, он не чувствовал страха.
Эта часть истории озадачивала капитана Уиллоби больше всего. Фивершема так пугала сама мысль о сражении, что он подал в отставку, однако, столкнувшись с непосредственной опасностью, не почувствовал страха. Этни поняла ничуть не больше, чем капитан Уиллоби.