— Конечно. Мы три года пробыли вместе в Суакине. Я слышал, будто он ослеп, и рад, что это не так, — он сказал это, заметив свободную походку Дюрранса.
— Говорите тише. Это правда, он слепой.
— Невозможно догадаться. Полагаю, любые слова утешения тщетны. Что я могу ему сказать?
— Не говорите ничего!
Дюрранс все еще стоял в проеме и, казалось, смотрел прямо на сидевших на скамейке.
— Этни, — скорее сообщил, чем позвал он, и спокойный утвердительный голос создал полнейшую иллюзию, будто он видит.
— Не может быть, что он слепой, — сказал Уиллоби. — Он нас видит.
— Он не видит ничего.
— Этни, — снова позвал Дюрранс, громче и с оттенком сомнения в голосе.
— Слышите? Он не уверен, — прошептала Этни. — Сидите совершенно неподвижно.
— Почему?
— Он не должен знать, что вы здесь, — она крепко схватила Уиллоби за руку.
Тот не стал продолжать расспросы, поведение Этни заставило его хранить молчание. Она сидела очень тихо, затаив дыхание, со страхом глядя на Дюрранса. На её устремленном в его сторону лице не двигался ни один мускул, и в Уиллоби, смотревшего на нее, росло какое-то необъяснимое волнение. Он и сам начал бояться, что их обнаружат.
— Он идет к нам, — прошептал он.
— Ни звука, ни движения.
— Этни, — снова крикнул Дюрранс и подошел ближе.
Этни и Уиллоби во все глаза смотрели на него. Он прошел перед скамейкой и остановился, глядя прямо на них с таким видом, будто сейчас заговорит. Конечно, он видит, решил Уиллоби. Даже Этни, прекрасно знавшая правду, засомневалась.
— Этни! — снова сказал он тем же спокойным голосом, что и вначале. Ответа не последовало, он пожал плечами и повернулся к бухте. Теперь он стоял к ним спиной, но Этни научилась распознавать малейшие знаки в его манере поведения, поскольку лицо его говорило столь мало. Что-то в его позе, в наклоне головы, даже в беспечности, с какой он помахивал тростью, подсказало ей, что он прислушивается изо всех сил. Так продолжалось с минуту, потом он резко повернулся и сделал пару шагов к скамейке. Однако Этни уже знала его и была готова к такому неожиданному ходу. Она не шевельнулась, и ее хватка все так же сдерживала Уиллоби.
— Где же она, — сказал сам себе Дюрранс, и пошел обратно. Этни не отпускала руку капитана Уиллоби, пока Дюрранс не исчез из виду.
— Едва не попались, — сказал Уиллоби, когда ему наконец было позволено говорить. — А если бы он уселся прямо на нас?
— К чему гадать, если этого не случилось, — спокойно произнесла Этни. — Вы все мне рассказали?
— Да, насколько я помню.
— Все это произошло весной?
— Прошлой весной.
— Да. Я хотела бы спросить вас, почему вы не привезли мне перо прошлым летом?