Как я уже упоминал, готовясь к Висло-Одерской операции, танковая армия Лелюшенко практиковалась на этих «королевских тиграх», проводила на них, так сказать, всю предоперационную научно-исследовательскую работу.
Говоря же о нашей боевой технике, хочу еще раз помянуть добрым словом самый замечательный наш танк Т-34. «Тридцатьчетверка» прошла всю войну, от начала до конца, и не было лучшей боевой машины ни в одной армии. Ни один танк не мог идти с ним в сравнение – ни американский, ни английский, ни немецкий. Его отличали высокая маневренность, компактность конструкции, небольшие габариты, приземистость, которая повышала его неуязвимость и вместе с тем помогала вписываться в местность, маскироваться. К этому следует добавить высокую проходимость, хороший двигатель, неплохую броню. Правда, сначала у Т-34 была недостаточно сильная пушка. Когда же вместо нее поставили новое превосходное 85-мнллпметровое орудие, то этот танк поражал все вражеские машины, за исключением «королевского тигра».
До самого конца войны Т-34 оставался непревзойденным. Как мы были благодарны за него нашим уральским и сибирским рабочим, техникам, инженерам! Хочется вспомнить славные имена создателей наших боевых машин: конструктора тяжелых танков Котина и замечательного конструктора «тридцатьчетверок» Морозова…
Но вернемся к Берлинской операции.
Для большей наглядности и ясности изложения событий, которые развертывались в последующие дни, пожалуй, есть смысл прибегнуть к календарю, и сейчас, задним числом, составить своего рода дневник всех этих событий последовательно, по числам.
19 апреля
Армии Рыбалко и Лелюшенко продолжали наступление на Берлин. Рыбалко за этот день продвинулся с боями на тридцать – тридцать пять километров. Лелюшенко наступал еще стремительнее и к вечеру продвинулся на пятьдесят километров.
13-я армия Пухова, обеспечив ввод в прорыв Лелюшенко и Рыбалко, вслед за ними успешно продвигалась на запад. В центре прорыва ее войска глубоко вклинились в расположение немцев. Но на обоих флангах армии по-прежнему висели крупные группировки противника: справа – в районе Котбуса и слева – в районе Шпремберга. Поэтому армии пришлось вести бои одновременно и фронтом на запад, и фронтом на север, и фронтом на юг. Вдобавок были получены данные о том, что в тылу 13-й армии обнаружено передвижение не разгромленных в первые дни группировок противника.
С утра Николай Павлович Пухов выразил мне по этому поводу свое беспокойство.
В середине дня я приехал к нему на наблюдательный пункт. Нарочно проехал как раз по центру его полосы наступления и ни на какие группы противника – ни на крупные, ни на мелкие – не наткнулся. Слухи оказались преувеличенными, и при встрече с Николаем Павловичем мне пришлось намекнуть ему на то, чтобы он поменьше им верил. Начал с того, что отдал должное действиям его армии, которая превосходно выполнила задачу первых трех дней и обеспечила успешное развитие маневра танковых армий; затем пожелал Пухову, чтобы смелое продвижение вперед не вызывало у него беспокойства.