С прибытием генерала Брусилова укомплектование дивизии морской пехоты пошло невиданными доселе темпами. Алексей Алексеевич, отчётливо понимал, что коль не использует он свой шанс, не высадится победоносно на Японских островах, так и доживать ему «лошадиным профессором» в Офицерской Кавалерийской школе.
Потому-то сухопутный Брусилов спал по 4–5 часов в сутки, инспектируя части гарнизона Владивостокской крепости, доверительно общаясь с офицерами. Генерал-майор оказался незаурядным «агитатором» и весьма преуспел, «ненавязчиво» суля внеочередные звания и ордена героям-десантникам. Пехотные и артиллерийские поручики и штабс-капитаны, до которых не смогли «достучаться» флотские начальники, перспективу карьерного роста, внятно и доходчиво изложенную молодцеватым генералом-кавалеристом мгновенно поняли и тут же загорелась «погонять япошек».
Небогатов и Бухвостов невероятно удивились, когда генерал Казбек примчался в штаб флота и сердито бросил на стол командующего длинный список подчинённых ему офицеров, написавших рапорта о переходе в «морской десантный корпус».
Да, именно корпус, а не дивизию, только так Алексей Алексеевич и именовал воинское соединение, которое поведёт на коварных самураев. Адмиралы, в принципе не возражали, но общаясь между собой, дружно решили – всё-таки куда больше эффект, когда сухопутных офицеров «вербует» свой генерал, а не чуждый им адмирал. Кастовость, чёрт её побери!
Брусилов, обрадованный поддержкой офицерства, забросал Петербург телеграммами и вытребовал у Линевича (разумеется, при непосредственном участии великого князя Николая Николаевича) восемь полнокровных батальонов укомплектованных молодыми солдатами, а не сорокалетними неповоротливыми бородачами. Правда, Линевич пулемёты «зажал», равно как и четыре батареи полевых орудий, но Алексей Алексеевич привёз во втором своём эшелоне сто четыре «максима», которых с избытком хватало на десантный корпус. А полевые трёхдюймовки из крепости Небогатов уже пообещал отдать, вместе с расчётами…
Прибывшие с Брусиловым офицеры доверительно рассказывали дальневосточникам, что если десант побудит Японию к заключению мира, а так непременно и случится, ибо все японские мужчины, мало-мальски годные к военной службе, доколачиваются сейчас в Маньчжурии Линевичем и неожиданно «воспрянувшим духом» Куропаткиным – быть десантникам гвардейцами! И не просто гвардейцами, а личной императора Николая второго гвардией! Не во времена былые, а в его царствование (что немаловажно для всякого самодержца) прославивших Россию и русское оружие.