Ночь у сахалинского берега прошла спокойно и с возвращением отряда Юнга эскадра двинулась во Владивосток.
«Наварин» на десяти узлах уверенно держался за «Орлом» и несмотря на опасения Фитингофа о расхолодившем команду броненосца «амурском сидении», маневрирование пожилого броненосца и работа сигнальщиков были вполне на уровне. Как вот только покажут себя артиллеристы. Впрочем, вряд ли по отдельности Того, либо побитый Камимура рискнут выйти против достаточно сильной эскадры из трёх эскадренных броненосцев, двух броненосных крейсеров, трёх крейсеров бронепалубных. «Иртыш», «Анадырь», и «Корея» немного отставали от броненосцев, практикующихся в отрядных эволюциях. Замыкающим в ордере шёл «Богатырь» по прежнему грозный, хоть и потерявший в бою две шестидюймовки. Одно орудие восстановлению не подлежало, а второму требовался небольшой ремонт. Стемман на мостике в кресле размышлял о будущем. В первый же поход после затяжного ремонта случился бой и крейсер был изрядно побит. Не тяжело, – можно было обойтись и без докования. Увы, внешний вид красавца «Богатыря» после двух больших пожаров вызывал не гордость, а сострадание, что недопустимо по отношению к боевому кораблю. Так считал честолюбивый и мнительный каперанг Стемман, кляня себя, что после фантастического, невероятно удачного боя с вражескими миноносцами не удержался и сблизился с броненосными крейсерами япошек на тридцать кабельтов, нахватав необязательных снарядов…
Впрочем, четыре уничтоженных больших миноносца неприятеля – это безусловный успех. И орден Святого Георгия скорее всего он получит. Только Александру Фёдоровичу хотелось не просто орден, пусть и самый почитаемый военными, но и орла на погоны и не как подачку – в отставку, а покомандовать, поводить эскадры. Чёрт, нога, как дёргает то!
– Осипенко, коньяку, живо, – прикрикнул Стемман на вестового…
Государь император прожект Небогатова по овладению Гензаном счёл излишним для флота и высочайше порекомендовал адмиралу сосредоточиться на укреплении Сахалина, как плацдарма для десантирования на Хоккайдо. А наступать в Корее, тем более совершать марши в несколько сот вёрст по бездорожью, затратно и рискованно – вдруг да ударят япошки по растянутым коммуникациям. Да и зачем уважаемому Николаю Ивановичу лезть в дела сухопутные, подражая печальной памяти адмиралу Чичагову?
Небогатова хамские намёки царя совершенно не задели, комфлота только посмеялся над пространной депешей и попросил принести томик басен Крылова – дескать, перечтёт на досуге «Щука и кот». Однако ж «небогатовские янычары» всполошились невероятно. Свенторжецкий имел длительный разговор с Бухвостовым, после чего кавторанг и контр-адмирал напросились на секретную беседу с командующим.