В свое время этот ученый написал докторскую диссертацию на тему хода хамсы через Керченский пролив, но многие факты в работе были подтасованы, диссертация вызвала возражения, с особенно резкой критикой работы выступил профессор Л. Зенкевич.
Далее Каверин пишет: «В 1947 году студент Власов, кончая биофак МГУ, написал под руководством Л. дипломную работу. Познакомившись с нею, другие преподаватели университета уличили студента в фальсификации, подтасовке фактов. Тогда Власов обратился в партбюро с письмом, в котором признал, что действительно „подогнал факты под гипотезу“, но что следовал при этом указаниям своего шефа. Шеф… назвал Власова клеветником и полностью отверг позорящие его обвинения. Через несколько дней студент Власов выбросился в окно с одиннадцатого этажа».
Естественно, что дело разбирали, и не только в парткоме биофака, — Л. было запрещено заниматься преподавательской деятельностью, он вынужден был покинуть Всесоюзный научно-исследовательский институт рыбного хозяйства и океанографии, но… к трагедии это не привело. Л. взял под защиту декан биологического факультета МГУ И. Презент (весьма недоброжелательно относившийся к Зенкевичу) и по его рекомендации труд, представленный на соискание Государственной премии, был передан на рецензию именно этому «изгнаннику».
«…Нетрудно представить себе те чувства, с которыми писал свою рецензию Л., — размышляет Каверин. — Здесь всё сошлось — зависть, злорадство, жажда мести, и полная уверенность в том, что удар попадет в цель, и торжество неудачника, и злоба невежды. Отзыв был столь резко отрицателен, что биосекция Комитета по Государственным премиям признала работу Зенкевича и его группы — редкий случай! — вредной».
Битва науки с лженаукой на этом не завершилась — вопреки всему Л. продолжал доказывать бесполезность и даже вредоносность работы группы Зенкевича, «оспаривал неоспоримое» и — продолжал оставаться профессором МГУ, весьма комфортно чувствуя себя под защитой И. Презента и сторонников Лысенко.
Так из очерка рождался роман «Двойной портрет», документально подтвержденные факты вкупе с буквально посыпавшимися в редакцию письмами «за» и «против» (Каверин выпросил папки с этими письмами у главного редактора «Литературной газеты» Б. С. Рюрикова) приобретали необходимое художественное осмысление вечной для писателя проблемы нравственной позиции, личностного мужества и благородства, требующих от человека твердости вопреки всему.
Можно смело говорить о том, что в основу «Двойного портрета» положена своего рода детективная интрига, но для ее «уравновешивания» с психологическим способом отображения характеров и событий Каверин ввел в роман фигуру автора, «беспристрастную, но отнюдь не отказывающуюся от своей точки зрения». И сделано это было с целью «замешаться в толпу героев, скрестить их судьбы со своей судьбой, со своей верой в конечную справедливость».