Эту вырубку я раскопал в прошлом году. Тогда на ней, правда, мало, что из грибов росло, и сосенки были махонькие, но чутье грибника подсказало мне, что на следующий год здесь что-то, да должно появиться, и вот, не обманулся. Горькушек наросло - хоть косой коси, да и прочие грибочки попадаются. Раньше я себя считал довольно опытным грибником, однако походив с Витольдовичем, понял, что половину съедобных грибов я почитал за несъедобные, или вообще за ядовитые. Хотя первый раз, когда я по его совету, нарезал "ложноопят серопластинчатых", которые он отрекомендовал мне, как съедобные, и довольно вкусные, сосед натуральным образом порывался отобрать у меня корзину, дабы спасти от неминуемого отравления. Не наблюдай я, как в прошлый раз Витольдович при мне накрошил этих ложноопят целую груду, а потом появился в больнице живой и невредимый - сам бы отобрал у кого угодно.
- Вы, главное, Дмитрий Олегович, не перепутайте их с "ложноопенком красно-кирпичным", вот он точно ядовитый, хотя и не так, как бледная поганка, - наставлял он меня.
Я все равно не верил, и только прекрасная цветная фотография в великолепном финском атласе грибов убедила меня таки попробовать сей сомнительный продукт. Если бы был рисунок - ни за что бы не отважился. Мало ли: вдруг у художника скрытый дальтонизм, или того хуже: он "так видит"!
Пока Витольдович опустошал горькушечные ряды, я заметил скрытый еловой лапкой очень симпатичный молодой подберезовик - с черной шляпкой, налитой и округлой. Скрючившись, чтобы проползти под низко нависшими еловыми ветвями, я вдруг непроизвольно ойкнул - в живот мне что-то болезненно впилось. Тем не менее, я все же прополз под осыпавшей меня пожелтевшей хвоей елкой - вечнозеленые то они, вечнозеленые, однако хвоя с них все равно опадает, причем круглый год. Первым делом я срезал подберезовик, и, страдальчески скривившись, отбросил его в сторону - опять червивый! И такой молоденький... Потом уже я нащупал то, что так некстати впилось мне в живот. Это что-то провалилось в дыру подкладки моей старой спортивной куртки. Двумя пальцами я вытащил на свет Божий треугольный осколок камня.
-Нет, ну надо же, какой гаденыш! - возмутился я. - Сначала на турслете я из-за него чуть кровью не изошел, теперь вот, чуть лапаротомию мне не сделал.
Я показал осколок камня Витольдовичу, который (умный в гору не пойдет!) просто обошел ель с другой стороны, пока я лез напролом, и уже хотел выбросить его, но Витольдович остановил мою руку.
- Ну-ка, ну-ка, погоди, дай взглянуть.