Мне показалось, что Ламанский уловил ход моих мыслей и едва не рассмеялся. Не знаю, что столь позабавило его — моя способность или то, что мне никогда не раздобыть доказательств… Доказательств чего? Я не знал, что предположить…
Мы устроились на уютной террасе.
Началась непринужденная беседа о красотах здешних мест. Лакей в изящной ливрее принес кофе. Слуга выглядел не менее старомодно, чем сам Ламанский.
Тонкие белые пальцы хозяина изящным жестом потянулись к чашке. Я обратил внимание на его пальцы… Привыкший к походной жизни, я испытываю непреодолимую неприязнь к людям с холеными руками. Эти руки не держали не только пистолета и сабли, но и пера. Наверняка, все его письма записывает секретарь под диктовку. Массивный перстень, надетый камнем во внутрь ладони, оттенял нежность рук своего обладателя.
Признаюсь, лакей Ламанского приготовил восхитительный кофе, даже лучше того, которым нас потчевал господин Хамид. Отведав глоток кофейного напитка, на мгновение мне стало совестно за злобные мысли о Ламанском.
— Мой друг Вербин, — неожиданно резко сменил тему разговора мой собеседник, — признаюсь, ваши дела мне совсем не интересны. Вы заняты иными следствиями, которые меня не касаются. Я знаю, что вы не сведущи во многих делах многоуважаемого графа Апраксина… Ведь по его повелению вы нанесли мне визит, не так ли?
Он не дал мне ответить и продолжил:
— Как же иначе мне понимать? Неужто вы бы заподозрили мне в убийстве? Ведь я не имел чести знать ни Кравцова, ни Вышегородцева, исчезновение которого не менее темно, чем убийство…
Сдержав вздох, я произнес:
— Надеюсь, вы уважаете честность?
Ламанский с улыбкой смотрел на меня высоко подняв брови.
— Смотря, что вы подразумеваете под этим словом, — мягко заметил он, — признаюсь, я против честности, которая означает раскрывать все свои дела первому встречному, но я приветствую честность, которая позволяет избежать недоразумений в беседе и открывает истинные намерения. В этом случае честность похвальна и вполне может оказать добрую службу…
В голосе Ламанского чувствовалась неприкрытая насмешка.
— Я говорю о втором варианте честности, — в тон ему ответил я.
— Тогда я вас слушаю, — кивнул Ламанский, вновь неприятно улыбнувшись.
Однако теперь в его голосе не было насмешки.
— Вы правы, без слов графа Апраксина, я бы не знал о вашем существовании, — произнес я спокойно, — но столь заметный человек как вы не может не вызвать интереса к своей персоне… Само по себе появление такой личности уже интересно, а если в этих же краях одновременно случается печальное событие, это любопытно вдвойне… Ведь люди, подобные вам, никогда не появляются случайно… Вы слишком цените свое время, чтобы попусту тратить его на бесполезное пребывание среди красивых ландшафтов.