Кассиди фыркнула:
- Никогда теперь не буду мыть твои чашки из-под кофе.
- М-м? А при чем?...
- Буду оставлять, чтоб гадал на гуще.
- Хы-хы, но ведь сработало же!
- И свои буду отдавать! Сто чашек, а там глядишь и пророчить начнешь, как Иезекиль Ностердамус!
Я, пряча улыбку, поднял палец вверх и значительно изрек:
- Пророк Иезекиль!
Девушка рассмеялась, поймав тему:
- Капитан, Джек Воробей!
Затор телег на дороге так и стоял. Большинство не попавших на рынок торговцев, похоже смирилось - внизу под насыпью дымятся костры, в воздухе витает запах шашлыков и хлеба. Лошади и быки флегматично жуют из подвешенных к мордам торб. Резко вскидывают головы, видимо подбрасывая корм со дна, чтоб хапнуть побольше. Тогда через края просыпается зерно, и под ногами животных, за ним с чириканьем бросаются разноцветные птахи.
От животных пахнуло навозом и дегтем - спины их лоснятся, смазанные мазью отпугивающую слепней. Целые рои их носятся над телегами, но только жужжат недовольно, не рискуя присесть на липкое да вонючее, чтоб напиться крови. Похоже, капля дегтя не только бочку меда может испортить, а еще и аппетит туче слепней.
Под телегами дремлют хозяева, не пробившиеся на рынок. Некоторые, особенно упорные, еще выкрикивают призывы подойти-купить, но в голосах так и сквозит абсолютная безнадега. Мы кое-как пробрались сквозь этот импровизированный стан, отдавив всего пару ног и опрокинув лишь одну треногу с кипящим варевом. От дыма завоняло кислятиной, а человек, варивший неведомые щи, рискнул лишь прошептать что-то матерное сквозь зубы, с опаской посматривая на Ургалу.
Вскоре мы вновь подошли ко въезду в рынок. Он разительно изменился - теперь высоченную арку напрочь перекрывает разноцветное сияние, переливающееся как бензин на луже. Впрочем полупрозрачное, за ним прекрасно видны булыжники мостовой и даже площадь с воротами «терминалов». Впрочем сейчас они большей частью загорожены сотнями новых прилавков, наглядно показывая, что лимит вместительности рынка исчерпан. Несколько продавцов на входе, толкают огромные тачки, заваленные товарами, пытаясь прорваться через кордон охранников рынка. Они громко ругаются, ничуть не боясь громил в броне.
Но вот один из самых настойчивых торгашей подхватил тачку за рукоятки и с целеустремленностью террориста-смертника, рванул к радужной пелене. Она легко подалась на несколько метров, но вскоре снизила его скорость, набранную инерцией. Потом и вовсе торговец остановился. Напружив все мышцы тела и перекосив от усилий лицо, он продавился еще на полметра. Но вот от ворот тонко зазвенело, его сапоги заскользили по камню, и он вместе с тачкой отлетел прочь, кувыркаясь вперемешку со своими громыхающими товарами. Орки у ворот весело зарычали, зазвенели монетами, передавая друг другу целые пригоршни.