Должно быть, он сейчас находится рядом со своей умершей женой, которая, как цветок, раскачивается в его памяти и вышивает ему медуз на носовых платках. Должно быть, он гладит ее волосы и пытается удержать ее красоту. Но прежде чем посвататься к ней, он должен найти крошечные скелеты ста двадцати неизвестных радиолярий. Геккель того и гляди утонет в своих воспоминаниях. Я колеблюсь, стоит ли его спасать. Здесь, снаружи, даже море одиноко. Оно захлебывается самим собой и ощущает удары моих весел в лучшем случае как легкую щекотку. Я тружусь изо всех сил, но берега пока не видно. Все выше становятся волны, преграждающие мне путь. Я вспоминаю об очаровательной речке Заале, прорывающей ходы в известняковых плоскогорьях вокруг Иены. Я тоскую по иенскому ветру и по большому закрытому порталу университета, в который он с разбега ударяется и пытается проникнуть внутрь. Город раскачивается над морем, как мирно дрожащая фата-моргана, а мои руки покрываются волдырями.
Геккель хрипит. О лодку ударил шквал, разбил лежащий на ее носу водолазный колокол Геккеля и разбудил его. Он рассеянно лезет в карман костюма, вытаскивает оттуда альбом для эскизов и, все еще лежа, перелистывает его страницы, на которых акварелью запечатлены его прошлые путешествия. Моря и горы, гроты и скалы, кораллы, вулканы, облака. Ландшафты, в которых не живут люди. Геккель прислоняется к стенке лодки, вытаскивает рисовальные принадлежности и набрасывает эскиз своей следующей картины странствий. Он начинает рисовать блеклой серо-голубой краской, которой закрашивает весь лист. Ожидая, когда высохнет фон, он смотрит вверх. Вокруг нас громоздится море. Геккель смешивает грязную белизну для полосок пены и осторожно наносит их крапинками на волны по ветру, как он это видит перед собой. Потом исследует коробку с красками, прикасается кисточкой к красному цвету — гор, желтому — пустынь, зеленому — джунглей и смешивает их на своей ладони в пятно цвета глины.
Много раз окунает он кисточку в эту маленькую лужицу, пока в середине листа не всплывает земля. Я нагибаюсь вперед: Геккель рисует остров. Это возвышение, на котором прорастают травы и стоит пальма. В это намеченное общими чертами убежище он помещает фигуры, которые движутся по кругу с раскинутыми руками.
На лодку брызжет пена. Геккель низко склонился над картиной, защищая ее. Ветер фыркает. Он вламывается в лодку, как рассерженный дворник, выметает осколки и мертвых животных за борт, принимается на пробу и за нас, чтобы выяснить, насколько мы тяжелы. Он развеивает верхушки водяных валов. Качурки, которые носятся вокруг нас со свистом, как нервное облако, крутят в воздухе сальто.