: Когда?
Миллс: Сегодня днем. Незадолго до обеда. Не делай вид, будто не помнишь.
Блопп: Интересно, на что мне был твой нож, если в холодильнике, на верхней полке, лежит универсальный консервный ключ.
Миллс: Неправда, его там нет, и я не позволю тебе подбросить его туда!
Блопп: Слишком грубыми нитками шито, дорогой мой. Если я могу подбросить консервный ключ в холодильник, значит, я знаю, где он лежит. А если так, на кой черт мне сдался твой нож?
Миллс: Но он у тебя. Я вижу, как оттопыривается твой карман…
Блопп: А я вижу, как ты садишься в танк. Имеются только две возможности. Либо ты галлюцинируешь, либо лжешь, потому что у меня не было никакого ножа. Если бы я захотел его взять, то спросил бы тебя, и это было бы зарегистрировано. А ведь днем я не мог еще знать, что вечером мы останемся без кислорода. Я не ясновидящий. Чтобы взять твой нож, я не стал бы подкрадываться, когда ты смотрел в микроскоп. Видишь, чего стоят твои рассуждения? Положи себе на голову холодный компресс.
Миллс: Какое коварство! И я считал его порядочным человеком! Но меня предостерегали! Давно, еще на базе. Ты быстро сделал карьеру. Ты шел по трупам.
Блопп: Это называется отвлекающий маневр. Оставим мою карьеру в покое. Ты пользуешься все той же схемой инсинуации. Сперва магнитофон, после стакан, а теперь еще нож. Не знаю — возможно, ты страдаешь манией преследования, но, так или иначе, ты стал опасным. Тебя, собственно говоря, следовало бы связать.
Миллс: Не подходи ко мне. Слышишь!
Блопп: Я к тебе не подойду, даже если бы ты сам меня упрашивал. Дураков нет. Это был бы гамбит.
Миллс: Какой гамбит? Ты сам несешь чепуху.
Блопп: Ты в любую минуту можешь все переиначить, как ты до сих пор и делал. Сначала ты придрался к тому, что я глядел на магнитофон. Потом, когда стакан выпал у тебя из рук, ты и это использовал против меня, закричав, что его разбил я. Потом был нож, твой нож с твоими инициалами. Ну да, конечно, ты хотел бы, чтобы я подошел к тебе, все равно под каким предлогом. Это была бы ловушка. Сказать, что ты задумал? Ты крикнул бы, что я на тебя бросился, и достал бы нож, чтобы меня зарезать. Лента в Хьюстоне повторила бы твой крик, и ты сказал бы, что тебе удалось вырвать у меня твой нож. Что ты, мол, действовал в пределах необходимой самозащиты! Вот для чего ты опутывал меня подозрениями. Стройная цепь доказательств! Но я разорвал ее. Ты ничего мне не сделаешь!
Миллс: Что за гнусная ложь! Ведь это ты сказал минуту назад, что хочешь меня связать!
Блопп: Я не сказал, что хочу. Я только сказал, что тебя следовало бы связать, потому что ты опасен для окружающих. Ты моментально это использовал, закричав, чтобы я к тебе не приближался. А я даже с места не двинулся.