Корреспондент поднялся в редакцию. Застарелый запах табака и клея. Столы завалены бумагами, подшивками старых газет, фотографиями. Под листами макета чернеет громоздкий остов «Ундервуда». В шкафу под стеклом золотятся тисненые корешки энциклопедии. Бледно-зеленые обои испещрены номерами телефонов. На календаре алеет воскресенье…
Рита кричит в трубку:
— Как фамилия? Баскаков или Басманов? Говори по буквам: Банионис, Авдюшко, Сорди, Миронов… Шеф курит, роняя пепел на газетные бланки. Фотограф Камчаткин раскладывает на батарее мокрые, покоробившиеся снимки.
— Отличный кадр, — сказал он вновь вошедшему, — лицо и руки детально проработаны, а весь технический фон как бы в тумане…
— Хороший снимок, — подтвердил корреспондент.
— Ты держишь его вверх ногами! — обиделся Камчаткин.
— Черт возьми! — крикнул шеф. — Кто утащил мои ножницы? Чем я теперь буду создавать передовицы? — Он заметил в дверях корреспондента. — Ну как, есть что-нибудь в блокноте? Учти, к среде ты должен выдать двести строк.
— Я постараюсь закончить к среде, — ответил он. — Тут сегодня в красном уголке собрание, я бы хотел присутствовать. И вообще мне надо подумать…