Эхоры с четвёртым рангом.
Обе женщины замерли на несколько секунд на лужайке перед пылающим зданием, чтобы перевести дух. Но едва они остановились, как их головы взорвались облачками кровавой взвеси. Практически обезглавленные их тела рухнули на жёлтую от жара траву, что местами уже стала заниматься огнём.
«Молодец, Алекса!», – мысленно похвалил я девушку, которая только что убрала самых опасных противников. Женщина-полицейский из спецотдела криминальной полиции презентовала девушке небольшую винтовку калибром в пять миллиметров. Но дар эхоры-стрелка превратил маленькие пули во что-то мощное, сравнимое с пулей из «баррет», любимого оружия Сури.
Выстрелы никто так и не расслышал из-за окружающего шума. Да и не понял никто, от чего упали убитые, чудом вырвавшиеся из доменной печи, в которую превратился дом. Через несколько секунд с оглушительным треском стали лопаться стёкла, следом за ними что-то мощно взорвалось в глубине строения. Огненные осколки полетели на окружающие дома, на людей, припаркованные рядом с лужайками машины, которые добавили шума своими «сигналками».
А потом стали умирать все те, кто покинул дома. Они очень хорошо были видны на фоне пожара. То один, то второй падал на землю сломанной куклой. А когда на это обратили внимание, то сразу два десятка людей невидимая метла сгребла в кучу и забросила в огонь.
«Твою ж… Руста, на хрена так-то?!», – скрипнул я зубами, шокированный такой жестокостью. На меня эта расправа оказала сильное впечатление. Наверное, из-за того, что окружающий фон был слишком мирным, что ли, да ещё на глазах у детей убитых. Вряд ли я бы отреагировал так же, отправь Руста на прожарку толпу бандитов и мародёров, поливающих моих товарищей и родных очередями из автоматов где-нибудь на Диких Землях.
Меньше чем за пять минут в живых остались только дети и два десятка женщин разного возраста. Последних Руста сбила с ног и собрала в одно место, подальше от сильного огня, но так, чтобы люди хорошо освещались пламенем.
И тогда к ним вышли оба Миура, а за ними пристроилась Агбейла, державшая невидимую защиту вокруг себя и спутников.
Харуто вышел вперёд, оставив сестру и темнокожую наёмницу позади. В его руке сверкнул традиционный нож – танто, а из кучи лежащих людей Руста, невидимая для всех, телекинезом подтащила к нему пожилую женщину, одетую в тёмное кимоно. Схватив её за волосы, парень заставил японку встать на колени и запрокинуть голову назад. После этого он что-то прокричал и наотмашь полоснул острейшим клинком по натянувшейся коже на горле. А потом ещё раз и ещё, пока не отсёк голову и тогда он поднял её вверх и вновь что-то произнёс, обращаясь к пленным.