– Нина Кирилловна, а если подсчитать, сколько пар носок вы за эти годы связали? – Вета уже заметно нервничала, но звонить не хотелось, хотя телефон важно стоял на столе по соседству с табличкой «Служебный. Личные разговоры строго запрещены». Она прекрасно знала, что происходило в квартире на пятом этаже: Надюша металась в поисках кошелька или косметички – всегда одно и то же. «А как правильно – „носок“ или „носков“», – отметила она и обрадовалась своему интересу, потому что он вспыхивал редко, и она уже понимала, что никогда не полюбит профессию. Но новых мечтаний так и не появилось, поэтому жизнь текла от сессии до сессии с перерывами на каникулярные развлечения.
– Кто же считать-то станет, деточка, главное – носились бы с удовольствием.
– Да, я в ваших, с голубыми полосками, в походе как королева была, – согласилась Вета.
Шерсть надо было приносить самим, с непременной остротой – «из шерсти заказчика», а за работу Нина Кирилловна брала только конфетами – сластена была неслыханная, что сильно сказалось на ее теперь необъятной фигуре. Хотя, как ни странно, двигалась она легко и лестницу мыла молодой сменщице Любе на зависть.
Люба не скрывала, что сюда поступила ненадолго, «до лучших времен», под каковыми она однозначно подразумевала удачное замужество. Она приехала из тульской деревни, ночевала, когда не на дежурстве, у двоюродной тетки и жадно всматривалась в каждого, входящего в подъезд.
– Вы, разрешите поинтересоваться, в которую квартиру направляетесь? – так с ослепительной улыбкой обращалась Люба к входящим мужчинам.
– Вы к кому? – это сухо, к женщинам.
У Веты она всегда спрашивала совета, куда в Москве ходят «приличные люди», и очень огорчилась, узнав, что у нее на факультете учатся одни девочки:
– А сами-то где женихов искать собираетесь? – все выпытывала она и удивлялась, что это может не быть главной заботой.
На самом деле Вета лукавила. И тема эта ее весьма занимала. Прошлым летом, когда ездили в диалектологическую экспедицию на Вологодчину, к ним присоединили несколько мальчиков-историков, с одним из которых у нее сразу же установился тон легкого флирта, и все вокруг начали перемигиваться, давать советы и всячески способствовать развитию их с Митей романа. Руководительница группы смотрела сквозь пальцы на поздние приходы по вечерам, ставила их вместе на дежурства по кухне. Вете все это льстило, ей приятно было открыто ходить, взявшись за руки, по деревенской улице и целоваться в ближайшей роще. Они строили планы, как в Москве пойдут в театр и на каток, но ей почему-то не было весело думать об этом, не хотелось купить новую кофточку, даже не рвалась она скорее поведать о своем счастье Надюше. Но похвастаться все же захотелось, и она устроила совместный поход в Исторический музей, где Митя, ясное дело, разливался соловьем про любимые свои древности. Но нет, счастья не было. И «курортный роман» тихо сошел на нет.