– Писк!
– О’кей, давай так, – обратился Морис к трепещущему комочку в своих когтях. – Просто скажи что-нибудь. Все равно что. Например, «Отпусти!» или хотя бы «Спасите!». «Писк!» не годится. Это просто пустой звук. Ты только попроси, и я тебя отпущу. Никто не скажет, что в этом отношении я не придерживаюсь твердых моральных принципов.
– Писк! – заверещала мышь.
– Вопрос снят, – отозвался Морис и тут же ее придушил. И отнес в угол, где Кийт, усевшись на соломе, доедал бутерброд с солониной.
– Она не говорящая, – поспешно заверил Морис.
– Я тебя и не спрашивал, – откликнулся Кийт.
– Ну то есть я ж дал ей шанс, – оправдывался кот. – Ты ведь все слышал, так? Ей всего-то и надо было, что сказать: «Не ешь меня!»
– Ну да.
– Ага, тебе-то хорошо: тебе разговаривать с бутербродами не надо, – посетовал Морис, как если бы его до сих пор что-то беспокоило.
– Я понятия не имею, о чем можно разговаривать с бутербродами, – откликнулся Кийт.
– И еще попрошу отметить, что я с ней не играл, – не унимался Морис. – Один удар лапы – и «прости-прощай, писать не обещай»; не то чтобы эта мышь обещала писать хоть что-нибудь, поскольку, и это важно, разумной ни в коей мере не была.
– Я тебе верю, – откликнулся Кийт.
– Она вообще ничего не почувствовала, – настаивал Морис.
Где-то неподалеку, на соседней улице, раздался визг – и звон бьющейся посуды. За последние полчаса к этим звукам все уже попривыкли.
– Похоже, ребятки еще трудятся, – промолвил Морис, унося мертвую мышь за ворох сена. – А уж если Сардины отплясывает на столе чечетку, то хороший визг всяко обеспечен, Сардинам по этой части просто равных нет.
Дверь конюшни открылась. Внутрь кто-то вошел, взнуздал двух лошадей и вывел их наружу. Вскорости после того прогрохотала выезжающая со двора карета.
Несколько секунд спустя снизу послышался громкий стук – три удара подряд. Стук повторился еще раз. И еще. Наконец раздался голос Злокознии:
– Эй вы, двое, вы там наверху или нет?
Кийт выполз из сена и поглядел вниз.
– Тут мы, – откликнулся он.
– Ты разве не слышал условного стука? – раздраженно воззрилась на него Злокозния.
– Какой-то он не то чтобы условный, – пробурчал Морис с набитым ртом.
– Это разве Морисов голос? – подозрительно уточнила Злокозния.
– Да, – подтвердил Кийт. – Извини его, пожалуйста, он кого-то ест.
Морис быстро сглотнул.
– Это вовсе не кто-то! – прошипел он. – Если оно не умеет разговаривать, оно – не кто-то! Оно просто еда!
– Это и есть условный стук! – рявкнула Злокозния. – Я в таких вещах разбираюсь! А вы должны в ответ тоже постучать условным стуком!