По справке в полицейском участке, покойный Лапин оказался отставным чиновником министерства народного просвещения, живущим на пенсию с женой, значительно моложе его. В квартире, кроме жены, проживала и кухарка Авдотья Федорова. Мне показалось более чем странным, что вдова покойного не удосужилась до сегодняшнего дня известить полицию о каких-либо подозрениях, и я начал за ней наблюдение.
Один из моих агентов, предложив дежурному дворнику папироску у ворот лапинского дома, разговорился с ним и невзначай добыл нужные сведения. Оказалось, что Лапины живут уже 5-й год в этом доме. Он беден и скуповат, барыня же щедрая, богатая — имеет свой дом на Лиговке. По словам дворника, барыня молодая, веселая, образованная, часто по «театрам ездют», а с тех пор, как уехал за границу муж, так редкий день дома сидит.
Эти данные заставили меня обратить сугубое внимание на Лапину, так как теперь казалось уже маловероятным, чтобы эта женщина не читала и не слыхала ничего про убитого в варшавском поезде.
Для дальнейших розысков я направил моего агента Леонтьева, своего рода сердцееда, пользовавшегося при желании огромным успехом у женского пола, на кухню к Лапиным. Несколько дней, несколько истраченных рублей на леденцы и пряники, и Леонтьев покорил Авдотью Федорову. От нее он узнал, что Лапин женат вторично и, как говорят, в припадке ревности убил свою первую жену; что, женившись вторично на богатой сироте, он живет с ней недружно, часто ссорится; что за барыней ухаживает какой-то красавец князь, но в последнее время поссорился с барином и месяца два как у них не бывал. С тех пор же как уехал барин, зачастил каждый день. К тому же оказалось, что Лапины получают две газеты — «Новое время» и «Петербургскую газету».
Все это усилило мои подозрения против Лапиной. Я постарался представить себе ее вероятное дальнейшее поведение: если убийство мужа было с ее ведома, то, естественно, она позаботится об устранении близкого свидетеля ее семейной жизни, то есть прислуги, и, вероятно, для прекращения неизбежных толков и пересуд в доме, попытается переменить квартиру и район местожительства. Не прошло и недели, как мои предположения сбылись в точности: придравшись к разбитой миске, Лапина рассчитала Авдотью, а еще через неделю переехала на 2-ю линию Васильевского острова.
За это время был установлен постоянный надзор за ее ухаживателем князем, оказавшимся кавказцем (фамилии не помню).
Этот кавказец был личностью темной, нечисто играл в карты, жил на средства увядших красавиц и вообще балансировал на грани уголовщины. Чрезвычайно важно было установить, за кого выдает себя Лапина на новой квартире. Оказалось, что она не нашла даже нужным переменить фамилии и была прописана все по тому же паспорту. Очевидно, она считала себя достаточно забронированной от полицейских преследований. Я приказал произвести обыск в меблированных комнатах «Заремба» на Невском, где проживал «герой» Лапиной, причем люди мои обнаружили очень важную подробность: одна из черкесок князя, заброшенная за шкаф, имела на фалде своей две круглые дырки, края которых носили явные следы прожога серной кислотой (химический анализ установил это в точности).