- Мне сопровождать вас?
- Куда это?
- Разве ваше величество не посетит сегодня Кукуй?
- Сам доберусь.
- Это может быть опасно.
- А кто мне хвастался, что всех татей переловил?
- Государь, я вовсе не разбойников опасаюсь. Среди ваших бояр достаточно людей способных на любую подлость. Вспомните Салтыковых.
- Да, были люди, не то, что нынешние.
- Прошу прощения, что вы сказали?
- Помельчал, говорю, народ, ладно прикажи седлать коней.
Кукуй или Немецкая слобода успел изрядно разрастись за время моего царствования. По сути это город в городе, маленький осколок протестантской Европы в центре православной столицы. В нем есть своя ратуша, лютеранская кирха и даже школа в которую ходят дети местных немцев. От остальной Москвы он огорожен высоким тыном, а на воротах стоят часовые из Мекленбургского полка. Собственно и сам полк располагается тут же. Многие мои солдаты обзавелись семьями и живут в своих домах. Другие, отслужив, вернулись домой и их рассказы о необычайных приключениях в заснеженной России и моей щедрости к своим солдатам, послужили тому, что поток желающих стать под знамена герцога-странника не иссякает. Вот и сегодня в карауле стоит новичок, с опаской взирающий на сопровождающую меня кавалькаду, но его более опытный товарищ привычно салютует мне ружьем и приказывает тому поднять перекрывающий путь шлагбаум.
- Здравствуй Михель, - приветствую я часового, - как поживаешь?
- Милостью вашего величества недурно.
- Я слышал, что ты собираешься вернуться в Шверин?
- Только для того, чтобы жениться и вернуться с семьей сюда.
- Вот как, и невеста есть на примете?
- За этим дело не станет. Ваши солдаты завидные женихи, мой кайзер.
- Тогда зачем тебе куда-то ехать, чем тебя русские девушки не устраивают?
- О, меня то всем, но вот пастор не станет венчать меня с православной, а если я уговорю ее принять нашу веру, сразу прибежит ваш капеллан Мелентий и будет такой скандал, что мало не покажется.
- Ну как знаешь, впрочем, если хочешь, я замолвлю за тебя словечко полковнику, чтобы он послал тебя вместе с очередным посольством.
- Благодарю, мой кайзер, это было бы чудесно!
Договорив с солдатом, я тронул каблуками бока своего коня и поскакал прямиком к "Большой телеге", так назывался трактир принадлежащий Лизхен. А молодой часовой опустил шлагбаум и с немалым изумлением спросил Михеля:
- Это и впрямь был русский царь?
- Ты же слышал, как я его назвал.
- Да, но он так запросто с тобой разговаривал...
- Что ты в этом понимаешь, молокосос, я нанялся к нему еще, когда его величество был еще простым герцогом, и участвовал во всех данных им сражениях. Таких как я - он помнит!