Рузин и Сутягин захотели привлечь амурских ребят на свою сторону, рассчитывая, во-первых, обеспечить собственную неприкосновенность и, во-вторых, с помощью рэкетиров изрядно потрепать конкурентов.
В итальянских оперных театрах существуют так называемые клаки. Клака — это группа зрителей, которым платят антрепренеры за поддержку либо освистание того или иного солиста. Конфликтов с ней избегал, говорят, сам великий Карузо.
Роль такой вот клаки «цеховики» отводили бандитам.
Для начала Рузин и Сутягин попросили амурцев освистать, то бишь, оштрафовать за неплохой гонорар бывшего своего компаньона Шварцмана, якобы похитившего у них когда-то партию готовой продукции — полиэтиленовых кульков.
Возвращаясь здесь к разговору о схожести психологии «цеховиков» и бандитов, отметим, что, по словам самих Рузина и Сутягина, Шварцман стащил у них кульков от силы на 50 рублей. Штраф же, который они хотели с него взыскать с помощью бандитов, составлял сумму в… сто раз большую — пять тысяч. Ну, чем не амурские замашки?
Бандитов Кабана и Дименштейна, с которыми «цеховики» встретились в «Льдинке», не пришлось долго уговаривать. Умыкнув Шварцмана из дома, они посадили его в рузинскую машину и принялись катать по городу. Прогулка могла бы быть приятной для Шварцмана, если бы амурцы с возгласами: «Сломаем хребет!» и «Получим от вольного куша!» — то и дело не замахивались на него топорами под одобрительное покряхтывание присутствовавших при этом хозяина машины и Сутягина.
Амурцы и «цеховики» прекрасно дополняли друг друга: когда бандиты уставали грозить и замахиваться, вступал Рузин, урезонивая Шварцмана такими словами: «Лучше заплати… Видишь, какие это ребята? Они тебя запросто подрежут — и глазом не моргнут…»
Прогулка завершилась в гулкой темной подворотне, где бандиты от слов перешли к действиям. Во время экзекуции Рузин и Сутягин стояли чуть поодаль, дабы под горячую амурскую руку не досталось и им. «Заплати-и!», «Заплати-и-и!», — взывали они поочередно. Это нытье досаждало Шварцману не меньше, чем бандитские побои, и он в конце концов согласился отдать две тысячи. Поняв, что больше из прижимистого дельца не выколотить, амурцы и «цеховики» честно разделили их между собой. Получилось всего лишь по пятьсот рублей на брата. «Ничего, — успокаивали себя Рузин и Сутягин. — Как поется в детской песенке: «Ну, а дружба начинается с убытка…»
Дружба и впрямь обещала быть крепкой. Жестокий рэкет в отношении Остороженко и Шварцмана стал для амурских ребят хорошей рекламой. Их все чаще начинают нанимать для сведения счетов. На языке племени «деловаров» это называлось «подключить бандитов». Как видим, «цеховики» не строили иллюзий в отношении тех, кого они подключали… Некогда вольные и независимые амурцы постепенно превращаются в своеобразную обслугу.