Директор киоска, прикинув, что названную сумму он нацедит из пивного крана менее чем за месяц, деньги дал. Бандиты — в том числе «пойманный» Карась, который в целях конспирации два дня не выходил из дома, — поделили их между собой.
Страдания Калиниченко на этом не кончились. Узнав, с какой легкостью, он выложил полторы тысячи, Матрос рассудил, что с пивного человека можно «получить от вольного куша» (т. е. сколько захочешь. — Авт.)
Тщательно продумав все детали, Матрос послал к киоску двух ребят. На сей раз они не пили пива. «Закрывай лавочку!» — приказали они Калиниченко, а когда тот отказался, без лишних слов вытащили его из-за прилавка и, погрузив в «Жигули» отвезли в тихое место за городом. Здесь парни достали ножи и, угрожая отрезать Калиниченко оба уха, потребовали три тысячи.
— Ребята, что за беспредел? — взвыл Калиниченко тонким голосом. — Я требую: везите меня к Матросу, он знает, что я недавно Карася из ментовки вызволил…
— Ты нам надоел, — сказали бандиты. — Общение с тобой утомляет еще до того, как начнется… Так и быть, отвезем к Матросу.
Дальновидный Матрос, в то время еще только примерявший на себя фальшивую мантию третейского судьи, предполагал такой поворот дела. И когда во двор его особняка втащил помятого Калиниченко, он велел ребятам отпустить его и сказал так: «Иди домой. Я с ребятами сам разберусь. За это через два дня отдашь мне «штуку» — так что не забывай как следует разбавлять пиво»…
Через два дня, в разгар пивного рабочего времени, Матрос собственной персоной на собственной «Волге» поехал к киоску. Оставшись в машине, он выслал вперед одного их амурцев.
— Р-разойдись, товарищи непросыхающие! — рявкнул бандит на клиентов, самозабвенно посасывавших водянистое пиво «Ячменный волос».
С этими словами он выхватил из кармана молоток и принялся колотить по прилавку.
Брызнули осколки пивных кружек.
— Плати, гад, а то всю лавочку разнесу!..
Калиниченко видел, как из припаркованной у киоска «Волги» спокойно наблюдает за происходящим «третейский судья» Матрос. Не выдержав психологической атаки, он заплатил. И Матросу, и его «ребятам»…
Амурцы не могли не осознавать, что спокойный рэкет, как правило, менее эффективен, чем жестокий, и со временем у них появляются истинно гангстерские замашки.
Так начиналась амурская война, которую я назвал бы первой панической войной. Панической война была пока что лишь для дельцов, спекулянтов и торгашей, впадавших в панику при виде бандитов.
Вот только несколько эпизодов этой войны.
Когда один мазурик отказался платить карточный долг, Шапа во гневе схватил подвернувшиеся под руку пассатижи и попытался содрать с зубов упрямца золотые коронки…