- Знакомьтесь, ребята, это Гек, про которого Инга рассказывала, - чуть подтолкнул меня вперёд Март.
И вновь рукопожатия, сопровождавшиеся изучающими взглядами. Мне освободили место на одном из матрасов, рядом с женщиной, которая представилась Хлоей, рядом села и Инга, напротив расположились Лукаш и самый старший, представившийся Карлом. Март покинул нас, видно, вернувшись к уборке станции.
Видя застывший в моих глазах вопрос, Карл решил сразу объясниться.
- Я знаю, Гектор, - он предпочитал полное имя, - знаю, что ты интересуешься книгами. Это хорошее желание, и мы сможем тебе помочь. Но раз ты заинтересовался книгами, то почему бы тебе не стать одним из нас, не присоединиться к нашему кругу? Мы называем себя библиотекарями. Ты, вероятно, не знаешь, но пару веков назад можно было прийти в библиотеку и взять напрокат любую понравившуюся книгу. Когда образовался халифат, библиотеки стали закрываться, сейчас они остались только при мечетях и медресе, и все книги и рукописи, понятно, религиозного содержания.
Карл говорил спокойно, негромко, но каждое его слово проникало в мой мозг и укладывалось там в аккуратную стопку. Первоначальное волнение уступило месту расслабленности, я просто сидел, упираясь поясницей в мягкий валик и, словно губка, впитывал в себя новую информацию.
Карл рассказал, что он и его друзья ищут старые книги, которых не встретишь в электронном виде. Да и хранить их в цифровом варианте опасно, раз уж каждый гаджет контролируется службой безопасности пражского анклава, равно как и каждый шаг его жителя. Неудивительно, что здесь стоит 'пиратская' глушилка, блокирующая вживлённые под кожу каждого из нас микрочипы.
- Мы собираемся здесь каждую последнюю субботу месяца, - сказал Карл, и я вспомнил, что сегодня как раз та самая суббота. - Собираемся, чтобы рассказать, кому какую кому книгу удалось найти, обмениваемся изданиями и обсуждаем их. Ты должен понимать, что мы не афишируем то, чем занимаемся, иначе нам несдобровать. И тебе тоже. Понимаешь?
- Понимаю, - кивнул я, на самом деле не до конца осознавая, во что вляпался.
- Впрочем, если ты боишься, и тебя устраивает твоя жизнь - прямо сейчас можешь уйти, и мы забудем друг о друге.
Я поймал на себе испытующие взгляды присутствующих, чувствуя некий дискомфорт. В трусости меня ещё никогда не обвиняли, с другой стороны, поводов доказать свою смелость в моей жизни тоже было немного. Детские потасовки не в счёт. Но книги... После двух одолженных у Инги романов моя тяга к чтению была так сильна, что меня не пугал даже страх смерти.