– Многие оказались удивлены его приходом? - предположил я.
Мой собеседник хмыкнул.
– Смертельно, я бы сказал, удивлены. Хотя видимых причин для посещения именно этих людей у него не было.
– По-вашему, эти визиты наносились безосновательно?
– Большинство «удивленных» отец даже в глаза не видел, - подтвердил Уэссеск. – Среди них были молодые люди, почтенного возраста господа и дамы… состоятельные и не очень… а также рабочие, чужая прислуга, обычные городские босяки, женщины легкого поведения и такие нищеброды, что рядом с ними отец по определению не мог долго находиться рядом. Не говоря уж о том, чтобы иметь с ними какие-то дела.
– То есть, системы в этих посещениях не было? - счел нужным уточнить я.
– Это больше походило на ураган… просто взрыв эмоций в одном отдельно взятом горoде. Но отец все равно посчитал, что в случившемся была доля его вины. Поэтому и уехал.
– Скажите, у вас хорошая память на даты, господин Уэссеск? – внезапно поменял тему я, вызвав у собеседника неподдельное удивление. – Скажем, цифра «сорок восемь» вам ни о чем не говорит?
Уэсcеск едва заметно вздрогнул и, не обратив внимания на внезапно побледневшего Γуна, замедленно ответил:
– Вы очень хорошо осведомлены, господин маг. Да, это – очень печальная дата в нашей семейной истории, потому что именно с нее начались трудности у моего отца.
Я неопределенно кашлянул.
– Полагаю, он был первым в вашем древнем роду, кто забеспокоилcя о последствиях дружбы с сомнительными личностями?
– Совершенно верно. Ему даже пришлось покинуть фамильное имение, сменив оживленный портовый город на малонаселенное захолустье.
– Как я понимаю, именно тогда он начал задавать разные вопросы, желая выяснить особенности семейного прошлого? И, вероятно,тогда же обратил внимание, что о некоторых вещах мужчинам вашего рода лучше не упоминать вслух?
– Да, – мрачно подтвердил мою догадку Уэссеск. – Насколько мне известно, во времена моего деда и прадеда таких ограничений не было. Все изменилось после Триголя. И не в лучшую сторону.
Я мысленно потер руки.
Отлично. Кое-что в этом деле начинает проясняться.
– А позвольте еще спросить… из чистого любопытства, конечно… если бы у вас был свой личный Палач, вы бы смогли приказать ему избавиться от какого-то конкретного человека? Например, от меня? Или от господина сыскаря? Или ваше желание тут ничего не решает?
Хозяин дома на мгновение замер, а у Гуна сделались большие глаза.
– К чему подобные вопросы, господин маг?
– Профессиональный интерес, - широко улыбнулся я, и он сжал челюсти.