– А девочка?
– Работала. Стирала. Убирала. Ничего не могу сказать про нее плохого, кроме того, что… – Уэссеск вдруг опустил голову ниже и глухо добавил: – Зря она умерла. Я этого не ждал.
– Что с Питером?
– О нем я не жалею, – сухо отозвался он. – Кроме, разве что,того, что не видел, как его пожирали гули. Сестра все сделала для него. И была готова душу продать, лишь бы он стал прежним. Упрашивала взять его снова на работу. Искала для него любой шанс, хотела в школу при храме устроить.
Я равнодушно пожал плечами.
– Дурная крoвь. Ρано или поздно все равно проявится.
– Не у всех, маг, - тихо вздохнул Уэссеск, наконец, отнимая руки от лица и устало потирая шею. – К сожалению, не у всех.
Подметив в уголках его губ горькие складки, я неожиданно прозрел.
– О… так ты следил за девчонкой!
– Не твое дело, Рэйш! – огрызнулся хозяин дома, поспешив отвернуться и, как утопающий за соломинку, схватиться за успокоительное. А когда сдержанный и весь из себя самоуверенный аристократ залпом опустошил бокал, я тихо присвистнул и неожиданно понял, откуда Уэссеск так много знал о сиротах, почему Палач так быстро узнал о преступлении и по какой причине его последней жертвой был именно Питер Лэнли.
Гм. А не для Уэссеска ли Сара берегла свое лучшее платье?
Если да, то мужику сейчас навернякa нелегко. Раньше полуночи Палач наверняка отомстить не смог – особенности заклятия не позволяли,так что Уэссеску наверняка пришлось в подробностях нaблюдать за тем, как была убита и обезображена Сара. А только затем дать волю своему чудовищу, сполна расплатившись с мальчишкой за все его прегрешения.
В этот момент лампада на столе вдруг мигнула и погасла, погрузив кабинет в кромешную тьму. Погасла мгновенно, словно порыв ветра задул слабо тлеющую свечу. В тот же миг откуда-то снизу донесся звон бьющего стекла, сдавленный вскрик, в котором я к собственной досаде узнал голос Гуна. А потом Уэссеск поднял голову и, уставившись на меня расширенными глазами, едва слышно прошептал:
– Проклятье, Рэйш… еще слишком рано. Неужели я неправильно рассчитал время?!
Но мне уже было не до чужих переживаний: молниеносно провалившись на темную сторону, я сиганул в первую попавшуюся дыру в полу, про себя удивляясь тому, что здесь до сих пор не появилось ни одного гуля. Приземлившись в какой-то комнатушке, вихрем вылетел через пролом в некогда прочной стене, мысленно вспоминая, успел ли я поклясться Йену, что верну ему подающего надежды сотрудника живым. Ворвался в холл, на ходу поднимая руку с клубящейся в ней Тьмой…